Найдя Смирнова на собрании татарских активистов, Губаренко и Шеин сразу же доставили его в гостиницу. Шеин очень беспокоился о его состоянии. Он попросил генерала оставить их и провел быстрое обследование – рефлексы, зрачок, мелкая моторика пальцев, скорость реакции…
– Пил вчера?
– Много, – хмуро пробурчал Сергей.
– А сегодня?
– Ничего.
– Я и вижу, что реакция угнетенная. Но это даже к лучшему. Агрессивные проявления были в последнее время? Кабаки крушил?
– Нет.
– Как к тебе вернулись воспоминания? Был сильный стресс?
Сергей усмехнулся:
– Был, Федор Константинович, – и он рассказал о дезактивации взрывного устройства.
– Отлично, – сказал врач. – Это был не стресс, а настоящий шок. Причем из шокового состояния ты не вышел до сих пор. Но это уже вызвано не прямой угрозой жизни, а первой порцией прорвавшихся воспоминаний о реальных событиях, которые послужили причиной твоего застарелого невроза.
– Я что – сумасшедший? Скажите правду, Федор Константинович!
– Нет, ты социально адаптирован к своему неврозу и адекватен по реакциям. Полная вменяемость. Хотя от суда я тебя – в случае чего – сумею отмазать…
– От какого суда? – насторожился Смирнов.
– От любого. Как этот рвач Ходорковский, сидеть в бутырской камере не будешь. Но давай о другом. Мы воспользуемся этим моментом прорыва воспоминаний и попробуем продвинуться еще немного. Не возражаешь?
Смирнов покачал головой:
– Только вы меня и держите на плаву все десять лет. Делайте как знаете, я вам верю.
– Тогда закатай рукав, введем кое-что внутривенно, чтобы снять блокаду…
Шеин сноровисто перетянул ему руку выше локтя, попросил поработать кистью – и на сгибе руки вздулись бугристые вены – с похмелья шалило давление.
– Отличное наполнение, – пробормотал Шеин, – мечта наркомана. У них вены прячутся к самым костям, – зачем-то объяснил он. – Не «ширялся» здесь?
– Нет.
– И не пробуй. С твоими мозгами сейчас шутки плохи. Уедет крыша и не вернешь.
– Я понимаю.
Врач достал из кармана пузырек с притертой пробкой и откупорил его. Летучий запах немедленно распространился по комнате.
– Знакомый аромат?
Глаза Сергея остекленели в один миг, подсознание среагировало на самом первобытном уровне на запах горького миндаля, который служил условным сигналом. Шеин специально выбрал этот аромат, который почти не мог встретиться в обычных условиях. А если и встретится, то человек, понюхавший пары синильной кислоты, уже никому об этом не расскажет и автоматически выйдет из игры. Понятно, что свой ароматизатор врач использовал в дозах совершенно безопасных для себя и пациента.
