– Ты сам себе противоречишь, – угрюмо сказал Боб. – Так куда нам двинуться – к татарам или к ПНФА?
Порешили на том, что Марат отправится на собрание оппозиции, а Боб – к национальным меньшинствам.
Марат был вынужден выслушивать до обеда зажигательные речи на тюркском наречии. Хорошо хоть Айчурек и Гюльзар объясняли ему смысл выступлений и знакомили с расхрабрившимися без полиции патриотами.
В два часа дня он позвонил Бобу и спросил, как дела у того.
– Татары очень горячие люди, – сказал Боб. – Жаль, я не понимаю языка. Только что к нам заглянула Мари, я сматываюсь с ней из этого бедлама. Тут есть дело только для районной милиции.
Марат, в свою очередь, поделился впечатлениями:
– А у меня горячие азербайджанские патриоты. Готовы идти на Степанакерт и громить армянские лавки. Вовсю обвиняют British Petroleum в том, что они ничего не делают для демократии, а только решают вопросы с продажными чиновниками. Один хвастал, что помогал делать «оранжевую революцию» в Киеве, здесь рвется на баррикады. Я сказал ему, что уезжаю завтра в Тбилиси, потому что здесь ничем серьезным не пахнет. Он позвал своих дружков, они сначала горячились, предлагали даже выбить стекла в мэрии. Однако я им ответил, что в толпе не заметно не только гранатометчиков, но даже автоматического оружия никто не принес. Когда они поняли, о чем я, сразу затормозили четырьмя лапами и согласились, что мне лучше податься в Тбилиси. Дали пару адресов и просили передать приветы грузинским братьям. Слушай, а как там Сергей, он с тобой?
– Их «межэтническая» группа содействия здесь, но часа два назад Сергея забрал Губаренко и второй… Шеин. Знаешь такого?
– Знаю. Куда забрал?
– Я думал, он тебе сообщил. Они поехали назад в Баку, там срочные дела. Позвони ему.
– Отбой, – сказал Марат и срочно набрал номер Сергея.
Тот сразу ответил.
– Ты где? – спросил Марат.
– Все в порядке, еду в Баку.
– Зачем?
– Надо разобраться с четырьмя оставшимися кодами. Губаренко привез их, хочет продать.
– Так Миллер же здесь.
– Нет, он еще вчера убыл в Баку.
– Понятно. Шеин тоже с вами?
– Да, он сказал, что надо провести несколько сеансов и попробовать вытащить на поверхность все это. Говорит, что «нарыв созрел». Я завтра вернусь, если отец не появится в Баку. Но это вряд ли.
– Как себя чувствуешь?
– Все в порядке кроме похмелья. Ты меня правильно вчера подпоил. Давай, до встречи.
– Бывай, приветов не передаю. Можешь от меня назвать Губаря сволочью.
– Обязательно.
