– Святая правда, штурмбаннфюрер: они сами избрали свой путь в вечность… любимцы смерти. Тем более, что на сей раз им еще суждено вернуться.
Утверждение Скорцени руководителем секретной службы СС по созданию оружия особого назначения[1] явилось для вице-адмирала полной неожиданностью. Но как только он узнал, кого именно фюрер назначил на пост только что созданной сверхсекретной службы, то понял, что «морское оружие смертников» будет создано даже в том случае, когда отбираемые им, Хейе, смертники окажутся единственными на флоте людьми, уверенными в своем спасении, поскольку в истинных смертников превратятся все остальные, «не изъявившие… и в страхе молящиеся…»
– Если бы мы создали подобные эскадры смерти хотя бы годом раньше, – произнес вице-адмирал, как бы размышляя вслух, – американцы до сих пор гибли бы на рейдах Сицилии, а не вытаптывали виноградники в окрестностях Рима. Я не раз докладывал Деницу о принципах формирования появившейся у итальянцев «Икс-флотилии», идея которой была заимствована князем Боргезе у японских камикадзе. Но сомневаюсь, что Дениц решился хотя бы довести мои стенания до всеслышащих ушей фюрера.
– Не тому докладывали, не перед тем стенали, адмирал, – все с той же соломоновой невозмутимостью трубил Скорцени. – Тем более, что в «Волчьем логове» никто никакие стенания уже давным-давно в расчет не принимает.
– Это уж точно, – безропотно согласился адмирал, только недавно назначенный командующим малыми боевыми соединениями военно-морского флота, само название которых еще ни о чем не говорило непосвященным. Приземистая худощаво-жилистая фигура адмирала создавалась Всевышним, исходя из медицинских инструкций по набору подводников. Привыкший к морской стихии, адмирал чувствовал себя на берегу неуютно и беспомощно, с трудом ориентируясь во всех тех армейско-придворных хитросплетениях, в которые неминуемо ввергали его новые обязанности командующего чем-то, еще не до конца созданным и толком не осмысленным. – Однако согласитесь, что времени у нас уже не осталось даже на стенания.
– И никаких псалмопений, адмирал! Никаких псалмопений! – вновь неожиданно напомнил ему Скорцени, взревев заржавевшим камнедробильным басом, который заставил не привыкшего к общению «с самым страшным человеком Европы» адмирала вздрогнуть и передернуться, словно от выстрела в спину.
Но штурмбаннфюрер СС предпочел не заметить этого. Он хладнокровно проследил, как, выстроившись в кильватерную атакующую колонну, смертники направляют свои катера на неширокую, слегка напоминающую расплющенный нос корабля, скалу, чтобы лишь в последнюю минуту отвернуть от нее, эффектно, наудачу, прорываясь сквозь просвет между окутанными дымкой берегами островков. Где-то там, за грядой, они разворачивались и, уже на меньшей скорости, в объезд, через более широкий пролив возвращались на базу.
