.
Летнее пребывание Павла Петровича и Марии Феодоровны в Павловске. — Маневры и парады в Павловске. — Пребывание Нелидовой в Петербурге и боязнь императрицы по этому поводу. — Военные тревоги в Павловске. — Подозрительность императора и печаль императрицы Марии. — Вторая тревога в Павловске и ее последствия.
После морских маневров императорская чета поселилась сначала в Петербурге, а потом в Павловске, куда приезжала от времени до времени и Нелидова, жившая по-прежнему в Смольном весьма уединенно, но, несмотря на то, окруженная всеобщим поклонением[137]. «Забавы наши в Павловске были единообразны и скучны, — пишет Шишков. — После обеда обыкновенно степенными и мерными шагами ходили мы прогуливаться по саду. После прогулок, отдохнув несколько, ежедневно собирались мы на беседу, весьма утомительную. Так государь и государыня, с великими князьями и великими княжнами, садились рядом и проводили время в разговорах, а мы сидели вокруг комнаты, на стульях, как бы прикованные к ним истуканы, потому что ни разговаривать между собою, ни вставать с них не смели. Достопримечательного тут было только то, что на простиравшемся на полу шлейфе платья императрицы лежала всегда дворная, паршивая собака, которая нигде иначе не ложилась и которую императрица никогда не сгоняла»[138]. Другой очевидец, Саблуков, дополняет это описание более веселыми подробностями. «Павловск, личная собственность императрицы Марии, был разукрашен весьма изящно, и всякий клочок земли в нем, мало-мальски к тому способный, был ярко запечатлев ее вкусом, ее наклонностями, ее воспоминаниями о заграничных путешествиях… Каждый вечер происходили здесь сельские праздники, поездки, закуски, театральные представления, импровизации, разные сюрпризы, балы и концерты, а императрица, ее прелестные дочери и невестки своею приветливостью и изяществом придавали этим увеселениям характер восхитительный. Сам Павел предавался им с увлечением»[139]. Настроение духа императрицы было, как это видно из писем ее к Нелидовой за это время, очень мрачное: строгость и запальчивость императора по отношению к гвардейцам, проявлявшаяся постоянно на ежедневных вахтпарадах, признаки неудовольствия в обществе, наполняли ее душу страхом за безопасность императора. Прежде она как бы довольна была необыкновенным рвением Павла к водворению порядка в управлении: «высокое мнение, которое имеют о бдительности нашего дорогого императора, — писала она еще в июне Нелидовой, — послужит самою побудительною причиной для господ чиновников быть точными в исполнении их обязанностей»
