– Вот, миссис Лумос, тот молодой человек, о котором я вам говорила. Его зовут Ромиль, и он приехал к нам издалека.
– Откуда? – бесцеремонно перебила ее негритянка.
– Из России.
– А-а, – она покивала. – А по-английски-то он говорит?
– Говорит, – Синтия метнула на цыгана быстрый взгляд, но тот молчал. – Просто он сейчас нервничает. Там, в России, с ним случилось несчастье. И он надеется, что вы сможете спросить того, кто знает больше чем мы, как ему помочь.
– Значит, тебя покалечил демон? – бесцеремонно спросила старуха.
Ромиль кивнул.
– Покажи.
Некоторое время она рассматривала его руку, потрогала пальцами грубую, покрытую рубцами кожу, покачала головой. Потом налила себе лимонаду, выпила, вытерла рот рукой и спросила:
– И чего ты хочешь?
– Чтобы демон вернул мне руку.
– Он не сможет этого сделать. Мы, люди, уж такие дурацкие. Что оторвано – уже не пришьешь.
Ромиль скривился; он с трудом разбирал шамкающую речь старухи, но смысл сказанного понял.
– Тогда пусть он заберет боль. Я должен вернуться домой, встать во главе семьи, а что я могу, если у меня чуть не каждую ночь мозг выносит от боли?!
Старуха молчала, и Райтвелл решил внести свой вклад в разговор.
– Мы надеялись, – сказал он мягко, – что вам подвластна некая сущность…
– Нет у меня никаких сущностей, – старуха недовольно поджала губы.
– Как нет? – растерялся профессор.
– Бабушка, вызови своего духа, – подала голос Синтия. – Мы заплатим тебе хорошие деньги за разговор с ним. Может, он скажет, как вылечить этого человека, – она указала на Ромиля.
– Духа-то я вызову, чего ж не вызвать. Дух – он мне служит. А то сущность ему подавай…
Ворча, старуха поднялась и ушла в кухню. Синтия сердито зыркнула на Райтвелла, тот виновато улыбнулся и развел руками. Миссис Лумос вернулась довольно быстро. Она принесла черные свечи, поставила их на столе. Плотно закрыла окно. Мелком начертила на столе пентаграмму и в каждом луче поставила какие-то значки. Райтвелл жадно следил за всеми ее действиями. Он даже подался вперед, чтобы видеть, что именно она пишет. Старухе это не понравилось, она бросила мелок, уперла руки в боки и сердито спросила:
– И чего ты пялишься? Думаешь, напишешь все правильно – и придет к тебе дух? Может и придет, только не тот.
– Как это – не тот? – растерялся Райтвелл.
– А так! Вызывать можно только связанного духа, который покорился и зла не сделает. А иначе можно и… – Она увидела ужас, мелькнувший в глазах мужчины, мелкие бисеринки пота, выступившие на лбу, и удовлетворенно хмыкнула: – Ага, уразумел. Не иначе как пуганый!
