– Вы понимаете, Женя, сегодня я получил одну совершенно достоверную информацию, и меня как током ударило или молнией.
– Информацию? Какую, откуда?
– По телевизору.
Нет, кажется, дед все же рехнулся.
– Вы посмотрели телевизор и решили, что я должен немедленно везти вас за город?
– Понимаете, все сходится. И место, и все остальное. И то, что нас с Анной Ивановной с полгода назад потянуло по Подмосковью путешествовать – тоже рок. Понимаете?
– Нет.
– Я, конечно, потом объясню, это должны все знать. Но, главное, это надо как-то предупредить. Люди могут пострадать сильнее, чем заслужили.
Я ожидал, что он сейчас развернет всю скатерть-самобранку своих версий, а он вдруг одернул себя и затаился в уголке у двери.
– Вам плохо?
Не открывая глаз, он тихонько спросил:
– А мы можем ехать быстрее?
Очень трудно бывает сдержаться после поступления из публики такого вопроса.
– Нельзя. У меня старенькая машинка, ее надо беречь.
– А ты мне и про Мону Лизу наврал, – вздохнула сзади Майя.
– Не помню, что я говорил про Мону Лизу.
– Я спросила, почему ее зовут Джоконда.
– А я?
– А ты сказал, потому что она не Анаконда. Ты думал, что это смешно, а на самом деле Джоконда – просто ее фамилия. И мужа ее.
– Читать вредно.
– Женя, по-моему, нам нужно здесь повернуть.
– По-вашему, нужно, а по правилам – нельзя.
– Если мы не свернем, я не смогу показать вам место.
Я свернул.
И вот мы прибыли на место.
– Давайте выйдем, Женя.
– Мы же спешим.
– Я покажу вам что-то важное.
Когда следственные органы не выполняют своих обязанностей, некоторые потерпевшие сами начинают ползать по месту преступления с лупой. Какие следы он собирается предъявить? Прошли недели, тогда лежал снег, теперь его нет. Бледный ветреный март.
– Идите сюда.
Серые подмосковные домишки, щербатые заборчики, голые яблони, редкая ворона пересекает воздушное пространство поселка. По шоссе сплошным потоком прут фуры, такое впечатление, что они стоят гудящей стеной.
– Смотрите! – Он сунул тростью в сырой воздух, и порывом ветра старика качнуло как флюгер. – Видите?!
– Эту антенну?
За чахлой деревней почти перпендикулярно к гудящей трассе начиналась дорога, кое-как обозначенная редкими голыми деревьями и поблескивающая дорогим асфальтовым покрытием. Она аккуратно перемахивала через невидимую за ивняками речку и огибала холм, очень равномерно поросший высокими, неестественно стройными соснами. Из сосновой толщи поднималось на приличную высоту, метров на шестьдесят-пятьдесят, решетчатое четырехугольное сооружение, наверху которого была прилеплена круглая блямба вроде телевизионной тарелки, но коричневого, военного цвета.
