* * *
Народ начал расходиться только тогда, когда Шелягова увезли в морг. Последней уехала Светлана — на мужниной «десятке». Передавая ей ключи, Егоршин невнятно пробормотал: «Прости», — но так и не удостоился ответа…
Бабулек у подъезда уже не было. Впрочем, разыскать Инессу Сигизмундовну труда не составило — первый встречный мальчишка сразу же указал на квартиру № 1, в которой проживала старушка.
— Майор Егоршин, — представился Василий, раскрывая удостоверение. — Разрешите…
— Конечно, конечно, проходите.
— Инесса Сигизмундовна…
— Слушаю вас.
— Вы мне напомнили мою первую учительницу.
— Все, кто работал в школе много лет, чем-то похожи друг на друга…
— Значит, я не ошибся?
— Нет… Я всю жизнь преподавала химию…
— Нелля Владимировна растила нас честными, верными, одним словом, порядочными людьми.
— Этому учили все советские педагоги!
— Вот! Вот почему вы сразу вызвали у меня доверие… Поэтому не буду врать, юлить и что-то от вас скрывать. Я пришел к вам не как милиционер, а как частное лицо — обычный гражданин, отец потерпевшей девочки, наконец, друг погибшего милиционера. С моей дочерью случилось несчастье, сейчас она в коме… Я подозреваю, что к этому причастны люди, которые занимают очень — очень! — высокое положение. Что-то должен был прояснить ваш сосед Синицын, но его убили…
— Я без очков ничего не вижу, поэтому не смогла прочитать вашу фамилию…
— Егоршин.
— А звать как?
— Василий…
— По-отчеству?
— Давыдович.
— И что вы хотите узнать, Василий Давыдович?
— Человек, за которым побежал мой напарник, вам знаком?
— Нет.
— Когда он входил в подъезд, у него в руках что-то было?
— Да. Пакет. Обычный полиэтиленовый пакет.
— Как долго он находился в доме?
— Минут пять — не более.
— Значит, это он! Пойдем далее… Я поднялся, а мой товарищ начал преследовать предполагаемого преступника. Вы видели, как он его догнал?
— Нет. Они скрылись за углом.
— Там моего друга и нашли. Мертвым. В вентиляционной шахте…
— Знаю.
— Откуда?
— В нашем доме все только и говорят об этом.
— И что говорят?
— Что неизвестный убил сначала Пашу Синицына, а затем и милиционера!
— Но ведь кто-то же должен был видеть, как это случилось?
— Может, кто и видел, только свидетельствовать не станет. Вот вы говорите, что вашу дочь покалечили влиятельные люди…
— Я так не говорил…
— А как?
— Они могут быть причастны…
— Разве это меняет дело? Время нынче такое — бес-пре-дель-ное, — она по слогам произнесла последнее слово. — У руля — сплошь воры и бандиты. А народ — бесправен и не хочет связываться с ними. Себе же дороже!
