— В районе он, Николай Петрович, — Малинин старался не смотреть на прокурора, сознавал, что не под настроение он угодил, не задался с утра рабочий день.
— Вечером чтобы был Готляр! С Ковшовым у меня! — не слушал Малинина Игорушкин. — И чтобы готовы были доложить материалы о законности ареста!
— Понял, Николай Петрович.
— А что с Колосухиным? Что это он вздумал перед коллегией болеть?
Малинин пожал плечами.
— Коллегия состоится при любых обстоятельствах, — постучал кончиками пальцев по столу Игорушкин. — Я срывать ее не позволю! Все вопросы, которые планировали, должны обсудить на заседании. И это… Передайте Виктору Антоновичу, если полегчает, я все же хотел видеть и его на коллегии. Сами понимаете… Вопрос нешуточный! Арест члена райкома партии!
— Понял, Николай Петрович, — Малинин протянул еще пачку бумаг.
— А это что?
— Вам сегодня на совещание идти в облисполком, Николай Петрович. Это наши обобщения о хищениях в сельском хозяйстве. Вы просили подготовить для выступления.
— Потом, — отмахнулся прокурор и перевел глаза на криминалиста. — Что стряслось-то? Личого мне сообщил — сам Максинов туда примчался?
— Был, — кивнул Шаламов.
— Не спалось, значит, и генералу, — поджал губы Игорушкин. — Ему-то что нервы закрутили? Ну валяй, рассказывай.
— На первый взгляд, картина обычная, Николай Петрович, — начал неторопливо криминалист. — Залезла бедная девчушка в ванну, в квартире матери, пока та на работе была. Пустила теплой воды… И вскрыла вены. Все как в кино. Классический, я бы сказал, случай. Она тихонько себе умирала, а водичкой квартира заполнялась. Через час-два, не знаю пока точно, медики скажут, вода нашла себе дорожки. У соседей закапала, засочилась. Те — наверх. Стучат. Не отвечает никто. Ну далее по известному сценарию. Соседи в жэк. Начали искать мать. Та в командировку выехала, там хотела и заночевать. Не отыскали ее. Взломали дверь. А там…
— Так…
— Видимых повреждений на теле, кроме порезов на руках, не имеется. При визуальном осмотре.
— Ну?..
— Я вгорячах по первой поре подумал, не включен ли еще газ? Что-то понесло, душок какой-то?
— Бывает, — кивнул Малинин.
— А я закурить хотел. Перепугался. Думаю, сейчас как рванет!
— Ты что же? — вскинулся Игорушкин.
— Ночь же! Подняли когда!.. Пронесло. Обманулся.
— Все? — еще не остыв от утренних нервных передряг, поежился Игорушкин.
— Ну… в общих чертах…
— Ты не так скучно, Владимир Михайлович. Ты подетальнее. Не часто у нас такие молодые к суициду торопятся.
