Гулко стучали сапоги по булыжникам.
Они вышли, трое в плащ-накидках.
— Лейтенант! — зло позвал старший. — Где?.. Чёр-рт ноги сломит!
И действительно споткнулся, его поддержал щупленький в очках.
— Признаться… — залепетал щупленький. — Когда у нас это всё… Милиции этой… как обычно, не видать.
Но участковый уже подбегал, ещё не остановившись, поднял руку к околышку:
— Здравия желаю, товарищ!..
И смолк, не видя ни погон, ни знаков различия у прибывших.
— Что у вас? — вскинулся щупленький, отпрянул, боясь столкнуться, и плащ приоткрыл.
— Участковый сержант Веников! — застолбенел тот, но ещё тяжело дышал. — Труп… товарищ лейтенант госбезопасности.
— Это мы знаем.
— С ночи. Я звонил в управление дежурному. Баграми мы его, с баркаса… Повредили малость лицо, тело разодрали. Но узнаваем…
— И это знаю.
— Похоже, ваш.
— Что?
— Который разыскивался… По ориентировке!
— Не понял.
— Я его знал, — смущённо улыбнулся Веников, совсем отдышавшись, но снова начиная волноваться. — Оперуполномоченный Минин. Он ко мне обращался.
— Чего?
— По деликатному вопросу… — запнулся Веников. — Давно ещё. Так, мелочь.
И замолк, заметив, как вытянулось лицо лейтенанта, тот вроде даже сплюнуть хотел:
— Вот, значит, кто нас на уши поднял…
И очками на Веникова стрельнул, стёклами блеснув, фонарик достал и над трупом наклонился.
— Капитан Минин! — выпалил, совсем вспомнив, участковый.
— Вот даже как, — поджал губы лейтенант и крикнул наверх, головы не поднимая. — Слышали, товарищ подполковник?
— Вы глядите повнимательней! — поморщился старший. — Копаетесь долго.
— Я что, — поднял тот брови, — глазастая у нас милиция.
Веникова что-то зазнобило: всю ночь на ногах, а беготне, нервам конца не видно. Он рукой губы обтёр, сглотнул — в горле пересохло, крепче фуражку на уши надвинул. С Волги пахнул наконец-то ветерок, может, сдует к утру всю эту мразь слякотную, не терпел он такой погоды, все кости разбирало, пока бежал до машины, словно пацан какой. И сержант проговорил снова, запинаясь:
— Артём Степанович, кажется… капитан госбезопасности…
— Он говорит, что его знает… товарищ подполковник? — поднял голову от трупа Квасницкий.
— Вы смотр-рите, смотр-рите! — рявкнул сверху старший. — Вр-ремя тер-ряем. Внимательнее.
— Ну-ка, я! — сунулся к лейтенанту от машины третий, верзила громадных размеров.
— Его на спину перевернуть надо, Прохор. Помоги, я не осилю.
Верзила легко справился, лишь прикоснулся. Сам наклонился к изуродованному лицу утопленника и отпрянул, схватившись за живот. На полусогнутых ногах он заковылял прочь, его стошнило.
