Собачья жизнь | страница 26

Мадам продолжала гладить мой живот и своим нежным, приятным голосом говорить мне, что я хороший мальчик, а я отвечал ей помахиваниями хвоста и лап. Вдруг рука замерла, и она наклонилась ко мне.

— Мальчик, — позвала она. — Мальчик!

Поскольку детские годы Второго остались в далеком прошлом, было очевидно, что обращается она не к нему. Я еще активнее заработал хвостом и закивал головой, как положено делать, когда с тобой разговаривают старшие. Это и решило дело.

— Видишь? — сказала Мадам. — Ему нравится. Так его и назовем.

Честно говоря, тогда мне было совершенно все равно, что они решат. Я охотно согласился бы зваться Хитклиффом, или Цезарем Августом, или Миттераном, если к этому прилагается домашняя кормежка, вежливое обращение и массаж живота, но они, похоже, обрадовались и с тех пор стали называть меня Бой, что по-английски означает «мальчик». Сейчас я испытываю к ним за это глубокую признательность. Это короткое, честное и удобное в эксплуатации имя.

Вспоминая те далекие времена, я должен признать, что был тогда еще, так сказать, неограненным алмазом: я, несомненно, подавал большие надежды, но мое воспитание порядком хромало. Никогда раньше мне не доводилось есть из миски. Я с детской непринужденностью относился к вопросу физиологических отправлений, чем порой несколько шокировал Дирекцию. Я довольно неуклюже лавировал между мебелью. Гастрономические тонкости были мне внове, а в магазинах я еще долго чувствовал себя неловко и скованно. Другими словами, мне недоставало светского лоска. Это и неудивительно, если вспомнить первые месяцы моей жизни — почти полное одиночество и редкие визиты человека, чье понятие о воспитанности ограничивалось тем, что он снимал на ночь сапоги.

Прошу заметить, я не использую свое скромное происхождение для самооправдания, а просто напоминаю, что вначале был плохо подготовлен к новому образу жизни, включающему регулярное питание, ряд гигиенических требований и мирное сосуществование с двумя пожилыми суками. Мне предстояло многому научиться.

К счастью, с самого детства природа щедро наделила меня наблюдательностью и восприимчивостью. Увы, очень-очень многие в этом мире смотрят, но не видят: в первую очередь в этой связи вспоминаются ирландские сеттеры, и, говорят, то же самое относится и к секретаршам в офисах, хотя я лично ни с одной не знаком. Но я не просто смотрю. Я наблюдаю. Я впитываю. Я подмечаю и осмысливаю. Мне нравится думать о себе как об исследователе, изучающем модели поведения живых существ. Муравьи, ящерицы, другие собаки и люди — все они бесконечно занимают меня, а постоянное наблюдение за их привычками, забавными причудами и особенностями как ничто другое способствует развитию интеллекта, расширению кругозора, приобретению светского такта и прочих качеств, необходимых для построения гармоничных отношений с человеком.