– Кто же будет этим счастливцем? – спросил Иоанн.
– Надо зрело обдумать столь важный вопрос, – уклончиво ответила императрица.
Но, наконец, видя, что евнуху нужно ее признание, она прямо сказала, что выбирает в мужья Михаила. Получив это заверение, он пошел к брату.
– Меня прислала к тебе державная царица, – сказал он. – Ей угодно сделать тебя своим мужем, а, следовательно, и царем ромейским[8].
Михаил ничего не ответил, он был смущен тем, что Иоанн говорит о таком деле, когда не успело еще остыть тело царя Романа. Но ему предстояло услышать нечто еще более удивительное. Брат старался внушить ему, что престол не может оставаться свободным ни одного дня, корабль не может плыть без кормчего. Кто может поручиться, вдруг поднимется бунт, во главе его станет какой-нибудь ловкий человек, разве таких случаев не бывало? Тогда все пропало. Необходимо поторопиться, надо, чтобы церемония совершилась сегодня и чтобы завтра же объявили народу, что воцарился Михаил.
– Но разве можно венчаться на Страстной? – удивленно спросил Михаил.
– Простому смертному нет, но венценосцу все возможно.
– Зоя никогда не согласится.
– Не беспокойся, Михаил, императрица хорошо понимает, в чем заключается благо государства, она не остановится перед такими пустяками.
– Но патриарх. Он отлучит меня от церкви.
Иоанн улыбнулся.
– Дай мне только свое согласие, и я все устрою. Доверься мне, я желаю тебе блага.
Михаилу это было не по душе, но что делать? Брат умнее, надо подчиняться ему.
Иоанн приказал оседлать коня. Он зашел еще раз к императрице, дал ей подписать что-то и через полчаса мчался уже к государственному казначею. Тот, осмотрев свиток, на котором красными чернилами значилось "Зоя", принес евнуху тяжелый сверток. С этим свертком в руках, в котором было не мало золотых, Иоанн явился к патриарху. Он беседовал с ним целый час; и результат был удовлетворительный.
Вечером того же дня патриарх Алексей обвенчал Зою с Михаилом. Церемония была совершена во дворцовой церкви, в присутствии нескольких сановников, друзей Иоанна. Не было ни торжества, ни обычных поздравлений. После совершения обряда Михаил удалился в свои покои, в те самые комнаты, которые занимал царь Роман. Он не считал возможным нарушать принятые обычаи и отправиться к Зое. Он должен был ночевать один. Ему пришлось лечь на ту самую кровать, на которой умер Роман. Тело покойного царя было вынесено еще днем и поставлено в церкви св. Апостолов. Михаил долго не решался лечь. Наконец, он позвал спального евнуха и приказал ему постелить ковер на полу.
