На Михаила разговор Пселла подействовал даже сильнее, чем ожидал Иоанн. Зная, что Пселл изучил всевозможные науки, он питал к нему большое уважение. Убедительность его доводов была очевидна.
Когда после ухода Пселла вернулся Иоанн, он застал брата совсем в другом настроении. Они говорили о посторонних предметах, но Иоанн понял, что дело решено.
Придя домой, Михаил начал размышлять о своей странной судьбе. Он вспомнил свои видения, разные предсказания и решил, что он избранный сосуд. Он дал клятву Зое, – он обязан отомстить за нее Роману. Провидение избрало его в цари, – он не должен этому противиться. Вопрос только в том, как это осуществить? Самое простое, конечно, прибегнуть к яду. Но где достать яд?
Тут как нельзя более кстати подвернулся Пселл. Через несколько дней после того разговора он явился к Михаилу и показал ему приготовленный им порошок.
– Занимаясь медициной, – сказал Пселл, – я изобрел вот этот удивительный порошок. Он обладает весьма странным свойством: в нем почти нет никакого вкуса, он только несколько сладковат и, будучи подмешан в вино, может быть выпит незаметно, а, между тем, он очень ядовит и, думается, может убить человека. Если хочешь ближе ознакомиться с этим медикаментом, я оставлю его у тебя.
Таким образом, в руках Михаила оказался порошок, обладавший свойством отправлять людей на тот свет. Надо было придумать, как им воспользоваться. Но и тут все делалось как-то само собою, от Михаила требовалось только не препятствовать ничему.
Как-то в разговоре брат сказал ему о придворном служителе Алексее, находившемся постоянно при императоре и пользовавшимся полным его доверием. Этот Алексей был аристократического происхождения. Дед его принимал участие в заговоре Варды Склира против царя Василия; его сослали и конфисковали все имущество. Отец его умер в нищете, и Алексей был рад, когда его взяли во дворец. Но он не мог забыть, что вынужден быть простым служителем. Император Роман был вспыльчив и нередко бил даже любимых слуг; Алексей отличался щепетильностью и не выносил побоев. Поэтому он затаил в душе глухую злобу против царя и готов был при случае отомстить ему.
В пятницу на шестой неделе поста Михаил был во дворце у брата и нашел случай поговорить с Алексеем.
– Ведь, это ты, Алексей, – начал он, – наливаешь вино царю и подносишь ему кубок.
– Я.
– Слыхал ли ты, что державный самодержец не так здоров, а между тем, питая недоверие к медикам, отказывается принимать какое бы то ни было лекарство?
