– Говори, светлейший протопроедр, – начал Пселл, – я рад, если могу чем-нибудь облегчить твою душу.
– Скажу тебе прямо: я дал клятву совершить страшное дело.
– Какое же страшное дело?
– Убийство.
– Ну, что же?
– Как что же? Разве можно убивать?
– Убийства бывают разные: может быть убийство во благо и может быть во зло.
– Какое же это во благо?
– Когда на войне убивают врага, это не только не дурное дело, это подвиг. Когда палач казнит преступника, он совершает хорошее дело, ибо он освобождает страну от злодея.
– Допустим; но если убивают не на войне и не казнят?
– И тогда убийство может быть законно, если, например, на тебя нападает злодей.
– Согласен; но если и этого обстоятельства нет?
– Тогда надо подробно обсудить вопрос; всякая вещь имеет две стороны: худую и хорошую; всякий поступок может быть истолкован и так, и сяк. Например, ты обещал убить, – вероятно, ты сделаешь этим кому-нибудь удовольствие.
– Разумеется.
– Раз какой-нибудь факт доставляет удовольствие, он не может быть назван злом, ибо удовольствие доставляет только добро. Возьми, например, болезнь, которая есть безусловное зло, – доставляет ли она кому-нибудь удовольствие? Затем спрашивается, не принесет ли факт, о котором идет речь, пользу тебе самому?
– Несомненно, и громадную.
– Следовательно, мы можем приравнять это к убийству на войне и к казни, ибо освобождение от злодея и неприятеля – это польза. Скажи, кому дал ты обещание?
– Раз мы так откровенны, скажу и это: дарственной особе.
– Вот, видишь ли, Михаил: ослушаться царственную особу – это преступление. Таким образом, если ты нарушишь клятву, ты совершишь сразу два преступления. Если же исполнишь обещанное, доставишь удовольствие и принесешь пользу. Осмелюсь сказать тебе еще одну вещь, светлейший протопроедр, хотя она, может быть, тебя и не касается. Вспомни, что помазание на царство смывает все грехи; это признано со времени патриарха Полиевкта, вот уже сто лет.
– Как? Что это значит? – спросил удивленный Михаил, ничего не слыхавший об этом.
– Это значит, что священным действием мирропомазания прощаются царю все совершенные им раньше грехи и царь вступает на престол существом чистым и безгрешным.
– Если, например, он совершил убийство?..
– Всякое преступление прощается ему. Будь здоров, светлейший протопроедр, мне время идти и заниматься делами.
Пселл поклонился и вышел, очень довольный своим разговором. Он исполнил свое дело. Недаром же он учился риторике – искусству, которым, по его мнению, можно было убеждать в чем угодно. Он обещал евнуху Иоанну подействовать на его брата. Он отлично знал, какая интрига плетется во дворце, и считал нужным содействовать ей, Лично он ничего не имел против императора Романа, но раз самые сильные люди обратились против самодержца, раз они нуждаются в его помощи, было бы безумием не способствовать их планам. Все равно, интрига так или иначе будет приведена в исполнение, Романа не спасешь.
