– Итак, – сказал констебль голосом хозяина положения, – я считаю, что нам нужно расставить сети, чтобы поймать в них Герберта…
Доктор Фелл посмотрел на него с пренебрежением.
– Вы ничего не забыли? – спросил он.
– Забыл?
– Вы только что опрашивали Пейна, – сказал доктор. – Так почему бы просто не спросить у него еще и о том, что он обо всем этом знает? Кто-то забрал из сейфа в комнате надзирателя написанное Тимоти признание. Так вот, не знает ли он, что там было написано?
– Ах! – спохватился сэр Бенджамин, вынырнув из своих мыслей. – Ах да, конечно. – Он приподнял пенсне. – Итак, мистер Пейн?
Пальцы Пейна постукивали по подбородку. Он кашлянул.
– Может быть, вы и правы. Но я считаю, что вы несете чушь. Если бы Старберт сделал нечто подобное, мне кажется, Тимоти должен был сказать об этом мне. Логично было бы так поступить. Не вам, мистер Сондерс. Не вам. Однако, и это святейшая правда, он отдал мне запечатанный конверт, адресованный его сыну, и попросил положить его в сейф.
– Так вот что вы имели в виду, когда говорили, что уже были там до этого? – спросил доктор Фелл.
– Именно. Все это было крайне необычно. – Адвокат сделал жест рукой, словно ощущал дискомфорт от того, что манжеты опустились на кисти его рук. – Но он, умирая, сказал, что конверт напрямую связан с церемонией, через которую придется пройти его наследнику. Я и не представлял, что написано в другом документе, у меня на самом деле даже догадок не было. Его смерть была внезапна. Наверное, оставались незавершенные дела, которые следовало закончить в определенные сроки, за что я, как человек, пользовавшийся доверием, нес полную ответственность. И я принял ее. Я был единственным, кто мог выполнить его поручение, так как у меня были ключи.
– И он не сказал вам ни слова об убийце?
– Нет. Он лишь попросил меня написать записку, что находится в здравом уме. Эту записку он положил в конверт с письмом, на которое я так и не взглянул.
Доктор Фелл покручивал кончики усов, кивая монотонно в такт, словно механическая игрушка.
– Таким образом, вы никогда не слышали о подобных подозрениях.
– Так и есть.
– А когда вы положили документ в стальную коробку?
– Той же ночью. Той же ночью, когда он умер.
– Да-да, – вставил констебль нетерпеливо. – Я все это могу понять. Но мы не говорим по существу. Подождите! Послушайте. Мы получили весомый мотив, почему Герберту нужно было убить Мартина. Но зачем ему нужно было убивать своего дядю? Это необъяснимо… И если он убил Мартина, то зачем сбежал? Если он держал в узде свои нервы в течение двух лет, причем успешно, зачем он сбежал сейчас, когда он в безопасности? И вот еще что: послушайте, куда же он собирался ехать на своем мотоцикле – в луга, с рюкзаком, за несколько часов до убийства? Это выглядит нелогично. Хотя…
