Через год Рабин присвоил Шарону звание бригадного генерала. В этот радостный день Арик получил письмо из Сдэ-Бокера.
Бен-Гурион писал: «Я рад, что ты теперь генерал, хотя в моих глазах ты был им уже давно. Но больше всего меня радует, что ты сумел избавиться от своих недостатков. Я верил, что так будет. Ты не разочаровал меня, и за это я тебе благодарен. И я знаю, что тебя еще ждут большие свершения».
* * *
Наступила зрелость. В канун Шестидневной войны Шарон уже твердо стоял на ногах и знал себе цену. В период выжидания в мае 1967 года лишь три генерала требовали немедленного выступления. Одним из них был Шарон, предвидевший быструю ошеломляющую победу.
Но генеральный штаб и правительство колебались.
2 июня начальник генштаба принял своих генералов и разрешил им свободно высказать свою точку зрения в присутствии премьер-министра Леви Эшколя. «Ни армия, ни народ не могут больше ждать», — сказал Шарон на этом форуме.
В понедельник 5 июня войска Шарона уже штурмовали Абу-Агейлу — узловой центр египетской стратегической обороны в Синае. Фортификационные укрепления Абу-Агейлы растянулись на три мили, ощетинившись многими рядами колючей проволоки, надежно прикрытые бетонными траншеями и минными полями. Абу-Агейла господствует над пересечением коммуникационных линий Эль-Ариша, Джебель-Ливне и Нусейбы. Гарнизон состоял из отборных механизированных частей египетской армии Взятие Абу-Агейлы — самая сложная операция, какую когда-либо выполняло израильское командование. Она считается классической и изучается в военных академиях.
Прорвав оборону противника в районе Абу-Агейлы, войска Шарона оказались в тылу главных египетских сил. Война фактически была выиграна.
В следующей своей «войне» Шарон потерпел поражение. Это была его личная «война» против линии Бар-Лева. Союзником Шарона был генерал Таль. Но если Таль предпочитал вести борьбу за кулисами, то Шарон не упускал ни одной возможности обрушить огонь язвительной критики на план Бар-Лева, предусматривающий строительство в зоне Суэцкого канала фортификационных укреплений для защиты Синайского полуострова от египетского вторжения.
Шарон, ненавидевший писанину, составлял доклады, рефераты, объяснительные записки, напоминал о судьбе линии Мажино во Франции, подчеркивал, что не в традициях Израиля вести оборонительную войну, доказывал свою правоту в долгих беседах с Голдой и Даяном.
В 1969 году Даян разрешил Шарону выступить в генеральном штабе с обоснованием своей точки зрения на линию Бар-Лева, строительство которой шло уже полным ходом. Миллиарды уже текли в карманы израильских подрядчиков.
