– Я специализируюсь на кусачих собаках.
– Специализируются по.
– Что?
– Словарь рекомендует использовать предлог «по».
Женщина смотрела непонимающе.
– Опасная, наверное, работа, – проявил вежливость Мэйкон.
– Ерунда! Я не боюсь ничего на свете.
За дверью послышался цокот когтей по полу. В приемную влетел Эдвард, за ним поспешала девушка с конским хвостом. Радостно повизгивая, пес так вертелся, что Мэйкон даже не смог его погладить, все время промахивался.
– Ну хватит уже! – увещевала девушка Эдварда, пытаясь надеть на него ошейник. Меж тем женщина за стойкой не умолкала:
– Кусачие, брехливые собаки, глухие, трусливые, обозленные, собаки со скверными привычками и те, кто после питомника не доверяет человеку… Я управлюсь с любой.
– Замечательно, – сказал Мэйкон.
– Ваш-то и не думал кусаться. Кажется, я говорила, он в меня просто втюрился.
– Приятно слышать.
– Но я запросто могу отучить его кусаться вообще. Вы подумайте и звякните мне. Мюриэл, помните? Мюриэл Притчетт. Я дам вам свою карточку.
Женщина протянула нежно-розовую визитку, неведомо откуда появившуюся в ее руке. Спотыкаясь об Эдварда, Мэйкон шагнул к конторке и взял карточку.
– Я обучалась у дрессировщика, который натаскивал сторожевых псов. Не чета вашему тихоне.
– Буду иметь в виду, – сказал Мэйкон. – Большое спасибо.
– Можете звонить без всякого повода. Просто поболтать.
– Поболтать?
– Ну да. Об Эдварде, его закидонах и… всякой всячине. Неужели вам никогда не хотелось просто снять трубку и почесать языком?
– Вообще-то нет, – сказал Мэйкон.
Тут Эдвард испустил особенно пронзительный вопль, и они поспешили домой.
Конечно, ее там не было. Мэйкон это понял, едва вошел в дом и учуял жаркую стоялую духоту комнат с закрытыми окнами. Он наперед знал, что так и будет. Но обманывал себя. Сочинял сказки.
Мимо прошмыгнула кошка, негодующе мяукая. Пес кинулся в столовую, намереваясь покататься по ковру, изгнать приютский дух. Но ковра не было, только голый пол в ворсяных катышах; Эдвард замер, вид у него был глупый. Мэйкон понимал его чувства.
Он поставил молоко в холодильник и пошел наверх распаковываться. Принял душ, потоптался на грязном белье, приготовил постель. Выключил свет в ванной; развешенное белье, ронявшее капли в поддон, напомнило о поездке. В общем-то, никакой разницы. Случайный турист в своем доме, подумал Мэйкон, устало забираясь в спальный конверт.
