ресторанов. Лицом «Фазанос» всегда были папаня, мама, я и четыре моих сестры.
Мне понравилось, что он называл своего отца так же, как я своего. Это нас как-то сближало.
Но, конечно, я не смогла удержать рот на замке.
– У тебя четыре сестры! Срань господня. Они сразу поймут, что мы не пара!
Я покачала головой, и Гектор кивнул.
– Женщины чувствуют, когда что-то не так. Ты уверен, что они еще не догадались?
Тони встал и начал расхаживать по комнате.
– Не догадались. Я не давал им повода думать иначе. То, чего ты еще не знаешь, Миа, и основная причина, почему ты здесь, – это моя фамилия.
– Фазано, – рявкнула я, чувствуя себя как школьница, знающая ответ и прокричавшая его с места без вызова к доске.
Тони присел на ручку дивана.
– Да. Я единственный наследник отцовской компании, хотя все мои сестры в этом каким-то образом участвуют. Многие решения мы принимаем вместе.
Он тряхнул головой, после чего уронил ее на руки.
– Но это еще не все. Видишь ли, я сейчас единственный оставшийся в живых мужчина, носящий эту фамилию. Если у меня не будет ребенка, она умрет вместе со мной. А учитывая, что я гей…
Он замолчал и снова повесил голову, словно на плечи ему навалился груз весом в земной шар.
– А ты хочешь детей? – не раздумывая, выпалила я, как всегда делала под хмельком.
Тони озадаченно зарылся пальцами в волосы и перевел взгляд на Гектора.
– Э-э… мы никогда это серьезно не обсуждали.
Гектор как будто стал выше. Встав с дивана, он подошел к Тони и приложил ладони к его щекам.
– Малыш, а ты хочешь детей?
Мне надо было уйти. Потихоньку ускользнуть. Но, увы, это не в моем стиле. Нет, в моем стиле сидеть тихо, как мышка, и совать нос в чужие дела без риска быть пойманной.
Тони взглянул на Гектора с любовью и грустью.
– Всегда хотел.
Его голос прозвучал хрипло от наплыва чувств.
– Но мы можем найти способ: усыновить ребенка или, скажем, взять суррогатную мать.
Я широко улыбнулась и одним глотком опрокинула в рот остаток вина, чувствуя, как оно прожигает огненную дорожку по пищеводу. Затем поднялась, выставив в сторону руку, чтобы как-то удержать равновесие.
– А вот сейчас я удаляюсь. Мое дело тут сделано, – сказала я с театральным поклоном.
Двое мужчин даже не заметили этого – они были слишком поглощены друг другом. Они обнимались, соприкасаясь лбами и шепча друг другу слова, слышные лишь им одним. Это было прекрасно. И даже более того. Это было неповторимо, и я рада, что мне довелось пережить такое.
