Пенту высвободил руки.
– Я не верю своим ушам! Он не только твой фараон, Перен, он твой бог! Ты не можешь бросить ни того ни другого.
Переннефер обхватил голову своими огромными руками.
– Знаю. Ты и на этот раз оказался прав. Прости мою слабость. Я никогда вас не брошу. Просто у меня нет твоей веры.
Теперь Пенту обнял друга.
– Не оправдывайся. Ты хороший человек. Когда настанет время, слушай свое Ка и делай то, что оно тебе подскажет. Я не стану осуждать тебя, если ты сбежишь, но будь уверен, я этого не сделаю.
– Кому еще мы об этом скажем?
– Кроме Нефертити? Мы можем положиться на Эйе.
– А на его сестру, мать Эхнатона?
– На старую Тейе? – ужаснулся Пенту. – Забудь об этом! В жизни не встречал столь взбалмошной женщины. В свое время она отчаянно противилась почитанию Атона, хотя потом, похоже, смирилась. Даже фараон не знает, принимала ли она участие в неудачной попытке покушения Темных, повлекшей за собой падение Амона. Он поручил Нефертити приглядывать за ней, но у той ничего не вышло. – Оба рассмеялись. – Если Тейе о чем-нибудь узнает, она тотчас примется интриговать, но ведь никогда не поймешь, на чьей она стороне. К тому же у нее есть собственные источники информации, в том числе среди моих лекарей, так что считай, что они уже все знают, она и Темные.
– Мы должны быть очень осторожны.
– Ты прав. Я отослал лекарей и остался с одним Марнутом, ему можно поручить заботу о здоровье царской семьи. А я займусь Эхнатоном. Ни у кого нет доступа в мои помещения и к моим лекарствам. Страшно подумать, что кто-то может что-нибудь подмешать в мои снадобья и отравить фараона.
– Пойдем поговорим с Нефертити.
И они ушли.
Тут сидел неподвижно, переваривая услышанное. Я готов был расплакаться, потому что фараон в каком-то смысле заменил мне отца, которого у меня никогда не было, и я любил его, как сын. Я думал, Тут испытывает те же чувства и попытался его обнять, но он с яростью вырвался.
– Почему этот глупый лекарь говорит, что я еще не готов?
Я внимательно посмотрел на него. Я не мог себе представить, чтобы он думал об этом.
– Тут! Ты что, ничего не слышал? – не выдержал я. – Твой отец умирает!
– А они плетут заговор, чтобы лишить меня трона! Безмозглые прислужники! Они не знают, с кем имеют дело!
– Тут!
– Не беспокойся, Пи. За два года можно много чего придумать.
Я поплелся за ним, глотая слезы.
В ту ночь я думал, что мне остается лишь молиться, чтобы последний приступ случился как можно позже, и продолжать наслаждаться жизнью, которую дарила мне царская семья. Тем самым я исполню наказ фараона, данный им сыну, моему свету.
