Но Мирей покорно отвечает – наверное, сказывается ее меланхоличное настроение. А может, ее стимуляторы перестали работать.
– Давно. Поэтому я не могу уехать так просто. Вся моя жизнь здесь. Даже если они хотят, чтобы я уехала.
– Кто? Кто хочет, чтобы вы уехали?
Если Стеф продолжит донимать Мирей, она оскорбится и уйдет, и мы никогда не узнаем историю этого дома. Я в последний раз помешиваю пасту, возвращаюсь в комнату, сажусь и начинаю нести какую-то чушь о нашем отпуске. Все любят, когда туристы хвалят их город, поэтому я с восторгом рассказываю об архитектуре, древних дорогах, великолепных товарах на рынке, но Мирей перебивает меня:
– Теперь я вас знаю. Знаю о вашей семье. Вашей маленькой девочке. Сегодня я окончательно решила. Я уйду.
– Откуда? – спрашивает Стеф. – Вы имеете в виду, отсюда?
– Oui.
– Почему?
– Нельзя убежать от своей истории… ton histoire. Это всегда с тобой. – Мирей смотрит на меня, произнося эти слова. – Это всегда со мной. Я думала, может, это ушло с прошлыми людьми. Mais, non. Но нет. Теперь я должна забрать это с собой. Иначе это будет с вами.
– Это? Что… – начинаю я.
Но Стеф опять меня перебивает:
– Прошлыми людьми? Вы имеете в виду Пети?
– Нет petits! – вспыхивает Мирей, а затем, уже спокойнее, добавляет: – Как я сказала, я думала, q’ il était parti, это ушло с прошлыми людьми. Им было плохо, но недостаточно, я думаю. Я ошиблась. Мне жаль за вас. Мне жаль за вашего ребенка.
Ладно, это уже становится смешным. И страшным. И портит атмосферу, которую нам удалось создать сегодня. Эта женщина безумна, в конце концов, и мы не получим от нее никакой информации. Я встаю и похлопываю Стеф по плечу.
– Помоги мне, пожалуйста. Простите, madame.
Стеф встает из-за стола и идет за мной в кухню.
– Она сумасшедшая, – шепчу я, грохоча тарелками и ложкой. – Мы у нее ничего не узнаем. «Это будет с вами». Что, черт возьми, это значит?
– Это значит, что ей трудно выразить свои мысли, вот и все. Просто позволь ей говорить. Потом мы сравним ее слова с рассказом директора агентства по недвижимости и все выясним.
– Что выясним? И почему это важно? Мне кажется, мы копаемся в истории, которая нас не касается. Нужно просто оставить все как есть.
– Я хочу разобраться, – возражает Стеф, поливая разложенную по тарелкам пасту соусом.
Я качаю головой. Стеф не разубедить, и я не хочу ссориться, поэтому просто заткнусь и буду пить вино. Этот ужин – глупая ошибка. Я режу багет и выкладываю ломти хлеба на тарелку с сыром, когда скрипит, поднимаясь, оконная рама. Стеф несет в комнату две тарелки с пастой, и я слышу, как они с грохотом падают на пол.
