Прищурившись, Мирей вздохнула и кивнула.
– Bien. Согласна интернет. Вы дадите мне десять евро за день.
– Конечно. Спасибо, Мирей.
Если мы не сможем пользоваться карточкой, то едва ли уложимся в бюджет.
– D’accord[19]. Я напишу для вас пин-код.
Она принялась искать бумагу и ручку, давая мне возможность незаметно осмотреть комнату. Рядом с кроватью я заметила полупустую бутылку водки и бумагу для самокруток. Из-под потрепанной простыни выглядывала раскрытая книга. На подушках валялись трусы и какие-то кофточки. Мирей вручила мне клочок бумаги, а потом вдруг схватила меня за запястье. Ее ногти были перепачканы краской – или чем-то похуже.
– Не оставайтесь здесь. C’est mal ici[20]. Вредно. Болезнь.
– Вредно? – Я осторожно высвободилась из ее хватки. Странно, но, невзирая на все ее напряжение, она почему-то меня не пугала. Где-то под этой маской недоброжелательности крылась глубокая грусть, я была почти уверена в этом.
– Oui. Этот дом.
– Что вы имеете в виду? Вредно жить в этом доме? Как синдром больных зданий, когда плохо себя чувствуешь из-за строительных материалов?
Она покачала головой.
– C’est mal.
– Тогда почему вы остаетесь здесь?
– Я как вы. Некуда идти. Теперь до свидания. Нужно работать.
Она выставила меня за дверь, и через пару секунд вновь заиграла музыка. Я задумалась тогда – и думаю до сих пор, – не пыталась ли Мирей этой музыкой отогнать болезнь, поразившую, как она считала, этот дом? Будто Кайли Миноуг и Дюран-Дюран были какими-то дешевыми оберегами от зла.
Вернувшись в квартиру, я залогинилась, ввела пароль и позвонила маме по «Скайпу». До условленного времени оставалось еще полчаса, но мама уже ждала звонка. Хейден сидела у нее на коленях.
– Привет, мартышка. – Я почувствовала, как при виде дочери болезненно сжалось сердце.
– Мамуля!
– Мамуля скоро вернется, обещаю.
Она пробормотала что-то о замечательном подарке от бабули, спрыгнула с колен моей мамы и вскоре вернулась, протягивая в веб-камеру куклу принцессы Эльзы из мультфильма «Холодное сердце».
– Мамуля, смотри!
Я собиралась купить Хейден эту куклу на день рождения, и мама об этом знала, но я постаралась скрыть раздражение. Хейден тянула ко мне ручки, будто могла прикоснуться ко мне сквозь экран компьютера, и снова меня охватило ужасное предчувствие, что я больше никогда ее не увижу. Мы немного поговорили о вчерашней поездке в экопарк и тамошних малышах, а потом она сказала: «Мне пора, пока!» – спрыгнула с маминых колен и умчалась. Мама попыталась позвать ее, но все без толку. Увидеть ее такой счастливой без меня в каком-то смысле было еще хуже, чем если бы она умоляла меня поскорее вернуться домой.
