– Понятно. Пусть так. А если я просто попрошу у вас совета?
Правитель вольного клана ногайларов, хранителей северной точки входа, Измаил–бий гордо выпрямился:
– Мы живем на поверхности сферы, у нас больше пространства и свободы. Пустынь велика, тут всем довольно места. Но на Иггдрасиле ваши планеты висят общем стволе. И вот что я хочу тебе сказать, будущий король. Когда ты сам ведешь своего ишака, то никто не может указать тебе, с какой стороны обходить термитник. Но когда ты едешь с обозом, то должен слушаться караван–баши. Такова жизнь. Когда два молодца оспаривают друг у друга девушку, мудрецы опускают головы, потому что они понимают – в юношах звенит зов крови, но когда пустые разговоры становятся причиной ссоры между мужчинами – это неправильно.
Вождь кочевников уже много лет держал стальной хваткой весь север эклиптики. Степняки бились на границе, ходили в набеги по всему верху Овиума, и никто, даже Контур, не мог сказать им поперек ни единого слова. Но это была сфера. Не Иггдрасиль. На Великом Древе установились иные порядки. Дилморон медленно отщипнул горстку бледно–зеленых листьев салата и сказал:
– Спасибо за совет, бий. Я понял.
В последнем раунде квалификации жребий вывел Махора на инфернального дублера великого Дмидаша. Надо было видеть лицо Ниамы, когда баркидец перед боем попросил ее благословения на поединок. О, как она только сдержалась, чтобы не проклясть его немедленно. Впрочем, это не помогло бы. Участники перед боем проходили через Ворота очищения, которые сидящий подле них герой почему–то называл «рамкой». Это хитрое магическое устройство сдирало с бойцов все заклятья – и плохие и хорошие, словно скорлупу с яйца.
Демонолог появился на арене, весь перепоясанный стальными лентами, и выглядел уверенно. Плечи его были открыты, и по ним прокатывались волны рельефных мышц. Махор уступал противнику в росте почти две головы. Он невозмутимо стоял напротив, дожидаясь объявления схватки герольдом, и ковырял ногою белый песок. Горящая медным жаром рында содрогнулась от удара, и поединок стартовал. Инфернал прыгнул вперед и хлестнул наискось кривой легкой саблей. Махор принял удар на латную перчатку и ткнул соперника палашом прямо в брюхо. Тот, демонстрируя какую–то неестественную гибкость, прогнулся назад, втянул живот до состояния доски и винтом вышел из ближнего боя. Сделал ложное движение корпусом вправо, дернулся в другую сторону, а потом внезапно полоснул по Махору горизонтальной репризой. И вновь наткнулся на жесткую отбивку. Баркидец принял клинок противника на фухтель палаша и тут же провел рипост в область груди. Даже с трибуны я услышал скрежет оружия о сталь доспеха. Первые алые капли крови адского гладиатора жадно впитал горячий песок ристалища. Демонолог вновь отступил и лихо закрутил карусель мулине, стараясь сбить Махора с толку.
