Принц с удивлением взглянул на собеседника:
– Я признателен, герцог, и с удовольствием принимаю ваше щедрое предложение, – и вежливо склонил голову.
Ох уж мне эти великосветские ужимки и красивые позы! Щедрое предложение? Королевское! Рука помощи. Об этом, не пройдет и суток, будет шуметь весь Иггдрасиль. Новость домчат до Ствола магические волны, опережая крылатых гонцов. Холодный герцог взял наследника Азмоэла под свое покровительство. Вокиал своим решением дает понять всем – только троньте! Отныне посягнуть на жизнь Дилморона осмелится лишь безумец. Хотя, как показали последние события, на нее и так никто особенно не покушался. До того, как мы сами не начали делать глупости.
Город Корентин. Каменный салат из архитектурной разновкусицы. Каждая улица носит отпечаток расы, ее населяющей. Вот Холодный район. Устрашающе вздымаются корявые стволы черных тополей, часть из которых спилена на уровне крыш первого этажа. На этих обрубках сидят хищные стимфалийские птицы и яростными взглядами обозревают окрестности. Ночные летучие мыши развешаны тут же, на крюках изогнутых сучьев, вниз головами, словно постиранная одежда. Все угловатое, будто расчерченное по линейке. Сами дома у любого теплокровного могли вызвать оторопь. Особняки побогаче напоминали погребальные мавзолеи и крипты своими прямоугольными ярусами. Жилища менее зажиточных граждан стремились к земле. Такое чувство, что крышу принимались возводить прямо от мостовой. Везде, в качестве украшений, понатыкали остроконечных заборов, столбиков из боевых копий или дротиков.
Через несколько улиц накипь готики и геометрическая строгость сходила на нет, и путник шагал уже по Сиятельному кварталу. Его название – дань происхождению от стиля планеты Сияние, а не указатель обители толстосумов. Тут в моде были мраморные арки и гранитные колоннады. Дома с пологими капителями и непременными статуями, укрытыми от щедрых на экскременты птиц, в специальных нишах. Ансамбли тут и там дополнялись каменными парапетами и галереями.
Эльфийский пригород чужеземец видел издалека, благодаря вязам–исполинам, украшавшим его границы. На невообразимо широкий ствол накручивали обороты винтовые лесенки, особенно толстые ветви соединялись канатными переходами. Поскольку на каждом дереве красовалось по нескольку круглых хижин, то со стороны они напоминали горгульники. Дальше, внутри пригорода, ремесленные гномьи переулки подпирали эльфийские парковые аллеи. Стражники онты на перекрестках невозмутимо таращились на прохожих, проверяя, нет ли среди них чуждых элементов. В Эльфийском пригороде не поощряли новшеств и чужеземцев, их приносящих.
