Улыбка с его губ так и не сходила. И глаза были теплыми-теплыми, похожими на отблески ярких солнечных лучей, играющих на медленно желтеющей листве осенью, и чем пристальнее я вглядывалась в их глубину, тем сложнее было отвлечься.
Не тебе идти на тот волчий зов,
Занавесь окно да задвинь засов.
Только не шуми, он уйдет к утру,
Словно старый пес в свою конуру.
Пропоет метель, мне сорвав струну,
Кончится строка, взвою на луну.
Отпечатки лап на крыльце твоем…
Встречу я рассвет и исчезну в нем.
С последней строчкой я ощутила, как сорвалась в пропасть моя душа. Точно камень – тяжело и безнадежно. Я прижималась к Рею, уткнувшись носом ему в грудь, и не знала, пугаться мне или радоваться тому чувству, что сейчас захлестнуло с головой и никак не позволяло выплыть на поверхность.
Что-то ныло и тянуло в груди, я медленно подняла голову и вопросительно посмотрела на Шакса, задумчиво прикусив губу. Он провел рукой по моим волосам, поблагодарил за танец, после чего развернулся к товарищам и сообщил:
– Готовьте монеты, желательно мелочью. Я планирую сегодня вечером купаться в богатстве!
И под аплодисменты зрителей он встал рядом с гномом, а я застыла среди площадки, не зная, куда бежать. И зачем.
Рей удивленно посмотрел на меня. Я опомнилась и шагнула навстречу протянутой руке моего неожиданного партнера.
– Не теряйся, – шепнул мне Шакс, и дыхание его обожгло висок.
– Вы так быстро ушли, я…
– Он просто мужлан неотесанный, – фыркнул гном и потряс перед моим носом тряпичным, весело позвякивающим кошельком. Нос Рея для этих целей наверняка подошел бы больше, но дотянуться до него было сложнее.
– Может, я тоже застеснялся? – Рей показательно скрестил руки на груди, но мешочек с монетками предварительно из гномьих пальцев выхватил, а потому легкое негодование сопровождалось характерным звуком, точно он пытался пересчитать монеты через ткань на ощупь.
Новая мелодия воспарила над площадью, и струи воды, словно змеи от умелых движений заклинателя, извивались в фонтане. Лишь когда уже стемнело и город превратился в черного зверя с желтыми глазами окон и фонарей, мы распрощались с Айденом и Эдриком и под тихое цоканье Блика зашагали к южным воротам города.
Я то и дело одергивала рубашку, не зная, куда деть руки, Шакс изучал данный ему Эдриком свиток, задумчиво хмуря брови. С каждым шагом нарушить тишину мне казалось все сложнее, и я лишь иногда с ожиданием всматривалась в строгий профиль, надеясь, что вот-вот он заговорит первым.
