Долгожданная Пятая авеню тоже не обрадовала Ирину. С утра у неё было плохое настроение — украли кошелёк, тут же на этой проклятой улице… И даже бежать не за кем, все проходят мимо, как ни в чём не бывало!
Ну, стоит она на знаменитой Пятой авеню, ну к что…? Ничего интересного! Такая же грязная улица, ничем не выдающаяся… Где же шикарные магазины? Вот они — такие же, как везде… Только цены здесь необыкновенные. Самые простые мужские ботинки — пятьсот долларов! А летний сарафанчик за восемьсот долларов, наверное, можно купить только здесь…
Вспомнив, что ей нужен фен, Ира зашла в ближайший магазин. Продавец-негр болтал по телефону, не обращая никакого внимания на все попытки Ирины привлечь его внимание. Вот уже десять минут стоит она около прилавка и кричит: "Плиз!" — ноль внимания!
"Прямо, как у нас", — усмехнулась Ирина. Наконец, продавец закончил свой разговор и лениво подошёл к девушке:
— Чем могу помочь?
— Мне нужен фен… для волос… японский… — с трудом выговорила Ира, изображая руками фен.
— У нас только китайские. Простите, вы из России?
— Да, а как вы узнали? — изумилась Ирина.
— Мадам, все русские, спрашивают японскую технику…
Девушка вышла из магазина с пустыми руками. "Да, мы, русские, любим японскую технику, потому что она качественная. У меня не так много денег, чтобы покупать всякую дрянь…" — возмущалась Ирина вслух уже на улице и прохожие удивлённо оглядывались на неё. Но девушке было уже всё равно.
Ире хотелось кричать, доказывать кому-то: "Да, мы — русские, такие вот!" Но доказывать было некому… Совсем одна, ни друзей, ни родных, стояла девушка в центре Нью-Йорка, среди проклятых небоскрёбов, и плакала, как маленькая девочка, потерявшаяся в дремучем лесу. И никто-никто не подошел к ней и не спросил сочувственно: >"Что ты плачешь, милая?>" Нет, её окружали американцы и вместо сочувствия у них был готовый ответ: «Это твои проблемы!».
Ирина не хотела и не могла принимать их правила игры. Всё ей казалось шиворот-навыворот: реально жизнь "вывернутая наизнанку"…
"Да, здесь надо родиться, чтобы понять и принять их психологию, их стиль жизни… — горестно заключила девушка. — Мы не только говорим на разных языках, мы и думаем по-разному… У нас разные понятия о чести, порядочности, дружбе… Их разумный и практичный подход ко всему живому и не живому, возможно, и правильный в чём-то… Но он не приемлем для русского человека! У нас другие идеалы, иные взаимоотношения, у нас всё другое…"
