Из сумки торчал угол смятой, как видно второпях засунутой, тетради. Словно не желая окончательно убедиться в своей догадке, Зина нерешительно взяла тетрадь.
Обложку покрывали ржавые пятна, листы слиплись, но тетрадь легко раскрылась на недописанной странице.
Зина сразу узнала ровный и напористый почерк отца.
Она прижала тетрадь к груди, как будто кто-то хотел отобрать ее. Оглянулась на озеро. Потом быстро, перескакивая через строчки, прочитала страницу до конца, до последней зачеркнутой фразы, которую все же можно было разобрать: "Если так будет продолжаться дальше"... И, подняв сухие покрасневшие глаза, произнесла вслух те слова, которые подумал, но так и не написал ее отец: "...то вернусь ли я домой...
Потом уже не торопясь, прочитала страницу еще раз и догадалась о многом, о чем отец не хотел написать.
Что для него было подозрением, теперь стало ей ясным.
Грачев оказался чужой... Она тут же вспомнила свой давний разговор с работником госбезопасности, который вел дело по исчезновению экспедиции геолога Вихорева.
Следователь расспрашивал ее осторожно – она тогда была школьницей, девочкой, которую не хотели напрасно огорчать. Она не много смогла рассказать. Грачев приходил к ним несколько раз. Всегда был ласков и приветлив, приносил ей хорошие конфеты... А еще, говорят, дети как-то там чувствуют плохих, нехороших людей. Она ничего не чувствовала. Она принимала подарки, говорила спасибо и всегда радовалась его приходу. Такая дура!
И только сейчас стало понятным, как они ошибались.
Подозрения пришли к отцу слишком поздно, Грачев уже сумел уничтожить проводников. Потом он убил... убил! – ее отца. Ржавые пятна на пожелтевших листах – пятна крови. Отец успел спасти карту, но не смог защитить себя.
Зина осторожно сложила тетрадь.
Она старалась сдерживаться: ведь он так не любил, когда она '"нюнила". И, смахивая с глаз скупые слезинки, прижалась щекой к шершавым камням перегородки, за которой лежал прах ее отца.
Но Грачев остался жив, хотя и потерял рассудок.
Грязный сумасшедший убийца! Страшно подумать, что придется с ним еще встретиться. Ей некуда деваться от него, и он это знает. Он знает, что ей нечем защищаться.
Он даже не будет пытаться ее подстрелить, уверенный, что рано или поздно она попадется ему в руки.
Зина в отчаянии стиснула кулаки.
Как она ненавидела себя сейчас за свою женскую слабость!
И тут вспомнила про нож.
Нож лежал там же, где она бросила его вчера, рядом с охапкой травы, на которой спала. Мелкие капли росы покрывали широкое лезвие. Зина вытерла нож о рубашку. Рукоятка плотно и удобно легла на ладонь, Зина размахнулась и ударила сверху вниз. Нож по рукоятку ушел в мягкий песок.
