Пройдя среди плодовых деревьев, Мария оказалась непосредственно в огороде. Акинфий, облачённый в повседневную домотканую рубаху, расшитую умелой рукой супруги, хлопотал подле огурцов. Священник был стар, недавно разменял девятый девяток, но ещё не потерял проворности и сноровки.
– Бог в помощь, отец Акинфий! – произнесла женщина, стараясь придать голосу ровный спокойный тембр и тем самым скрыть своё волнение.
– Храни тебя Господь, Мария! – ответствовал Акинфий. – Ты посмотри только, какие уродились огурчики! Будем, что убирать на Евдокию-огуречницу.
Мария приблизилась к Акинфию.
– Я только что с болота… – тихо сказала она и заговорчески посмотрела на священника.
Акинфий встрепенулся.
– Как там раб божий Алексей? – настороженно спросил он, почуяв неладное.
– Пропал… – коротко ответила женщина.
Акинфий осенил себя двуперстием.
– Очнулся стало быть… Это через столько лет! Точно говорится: пути Господни неисповедимы! Помню его молодым, красивым, статным офицером… Сколько же мне тогда было?.. Лет шестнадцать, не боле!
– Что делать, отец Акинфий? – волновалась Мария.
Тот пожал сухонькими плечами.
– Да ничего, матушка. Ничего… То, что он очнулся – промысел Божий. Если хотите – чудо! Знать Господь возложил на него свой перст, пробудил и отправил в мир людской.
– Да как же он там уцелеет? – волновалась Мария. – И как из леса выйдет?
Акинфий улыбнулся.
– Коли Алексей по багле прошёл, не оступился в болото (а я в этом не сомневаюсь), то и из леса выйдет. Господь его не оставит. Чудо, что он после стольких лет смог очнуться и своими ногами уйти. Ты только верь, матушка…
– Я верю… Но боюсь за него… – Мария смахнула тыльной стороной руки слезинку со щеки.
– А ты молись, матушка. И я за него помолюсь. Не всегда нам дано постичь замысел Господа. Знать дело у него в миру осталось незаконченное. Вот уладит Алексей все свои дела и приберёт его Господь. У каждого из нас своя дорога к Всевышнему.
Телега Григория приблизилась к селу. Рыжуха, почуяв близость дома, пару раз всхрапнула и, снова понурив голову, поплелась уже по сельской дороге.
– Почти добрались… – констатировал Григорий. – Ещё немного осталось…
Телега, поскрипывая, приближалась к центру села – церкви святого Спаса. Старовер, словно пробудившись ото сна, всем телом подался вперёд, а затем промычал что-то невнятное, указывая длинными перстами правой руки на церковь.
– Церковь Святого Спаса… Самая красивая в области… Во времена Сталина с неё все купола снесли и кресты. Теперь вот восстанавливают… Говорят, будет возведён храм преподобномученицы княгини Елизаветы, вон уже и фундамент закладывают. А часовню Параскевы Пятницы еже освятили… Так, что ежели хочешь – иди помолись…
