Водка прохладная, из синего дорожного холодильника. Квас тёплый: бутылки большие, куда их засунуть? Сразу погрузили в реку – остудить.
Закусили бутербродами, мясо оставили на субботу. А с утра воскресенья – позавтракать, свернуться и к середине дня уехать, надеясь не попасть в пробку на обратном пути.
Идея была Михалыча – собрать всю компанию. На тёмно-зелёной «Шкоде» он и Василич, на серебристой «Мазде» – Геныч и Боб.
Кроме Геныча – все люди костровые, опытные туристы, походили, посплавлялись. Бивак разбили быстро, сноровисто. Тент по центру большой натянули между соснами – для общего сбора, лесная кают-компания.
На место это Боб с Михалычем ездят регулярно, а то и дважды за сезон, уже лет пять. Ждут хорошей погоды и едут. Остальная компания формируется явочным порядком – кто будет на момент отъезда, тот и участвует.
* * *
Михалыч и Геныч забрались в палатки. Из темноты временами долетают обрывки слов, бормотание, вскрики, похрапывание. У костра Василич и Борис. Он же – Боб. Удобные складные стулья. По навесу, раскинувшему между соснами на верёвках большое, наискосок, крыло, шуршат, скользя, сосновые иголки. Изредка мягко шлёпнется шишка, словно спелый плод в подставленный подол.
Лес – светлый, прозрачный. Духовитый настой от дневной жары держится долго.
Костер скорее тлеет, чем греет. Ночь тёплая, поэтому просто приятно смотреть на ленивые язычки пламени. Они словно собака – коротко лизнёт себя, глаза прикроет, придрёмывая, вскинется неожиданно, надеясь, что ей перепадёт что-нибудь со стола, и опять засыпает, свернувшись у ног, добавляет уюта.
Берег густо зарос высокой травой.
Лунная дорожка искрится на воде, переливается – только так заметно, что река движется. Плавно, бесшумно, лишь изредка всплеснёт рыбная молодь, метнувшись блестящим веером на мелководье от ненасытной щуки.
Из зарослей крапивы послышались возня, сопение. Василич глянул в ту сторону, подхватил толстую суковатую «кочергу».
– Ёжик, – сказал Боб. – Там старая газовая плита. Догнивает свой век. Ёжик с вечера внутрь заберётся и шуршит до утра. Может, запахи нравятся, а может, радуется, что спрятался за такой бронёй. Там крапива, её не только люди остерегаются. Нечисти она тоже не по нутру. Такое вот растение себялюбивое – всеобщий враг.
Со стороны речки послышался всплеск. Кто-то словно большой ладонью по воде шлёпнул – не сильно, играючи. Почудился женский смех. Они посмотрели в ту сторону.
– Русалка? – предположил Василич.
