Быть может, Агути, Гоблин и Фархад, проведшие здесь достаточно много времени, привыкли ко всему и не собирались менять устоявшегося уклада жизни. Но у Дениса был свежий, «незамыленный» бытовой рутиной глаз, и он с чувством глубоко стыда заметил брезгливые взгляды, которые бросал юноша на выходцев и на то, в каких условиях они жили.
За всё время, пока выходцы разгружали повозку, юноша не сказал ни слова. Он так и уехал — не попрощавшись. Гадливость и презрение в глазах молодых поселенцев так задели самолюбие Дениса, что он не выдержал, подошёл к Агути и резко спросил:
— Да кто они такие, что позволяют с таким пренебрежением относиться к нам?!
Агути удивлённо посмотрел на Дениса.
— Эк, тебя разобрало!
— А что тут странного? — запальчиво произнёс Денис. — Да я в жизни не видел, чтобы к кому-либо относились с подобной брезгливостью и неуважением. Кем они себя возомнили?..
Агути криво улыбнулся.
— Они хозяева на этой земле, а мы — всего лишь непрошеные гости. К тому же — весьма скандальные…
Денис, не понимая, переспросил:
— «Скандальные»?..
Агути по своей обычной манере сразу отвечать не стал. Они здесь все страдали какой-то замедленной созерцательностью, словно у них с утра до самого вечера длилась сплошная сиеста.
— Дело в том, что выходцы — не космонавты. Их не отбирают, как самых-самых по всему Союзу. («Союзу!..» — Денис не ослышался?) Так что среди выходцев встречаются и такие представители рода человеческого, что…
Свою мысль Агути не закончил. Непонятно было, то ли вспоминать ему слишком тяжело, то ли нежелание говорить имело другие, более глубинные причины. Денис настаивать на продолжении рассказа не стал. За время, проведённое здесь, он успел достаточно хорошо изучить своих товарищей, а также их своеобразную манеру ведения беседы: говорят, говорят, потом вдруг замолкают и следующую «серию» можно ожидать как через час, так и через неделю!
…Всю ночь Денис не спал. Ему не давало покоя воспоминание о брезгливом превосходстве юноши, шагнувшего, казалось, прямиком из петровской эпохи. Денис не стал зацикливаться на чувстве обиды и оскорблённого самолюбия (как же так — я, с двумя техническими дипломами должен терпеть подобное от мальчишки, который и имени-то своего, наверное, написать не может!). Денис попытался трезво взглянуть на вещи и понять, почему юноша смотрел на них именно так, а не иначе? Если опустить недоговорённость Агути о каком-то неприятном инциденте, произошедшем между выходцами и местными жителями, что остаётся?
