– Благодарить, дитя мое, надо случай. В тумане я заблудился и благодаря счастливому стечению обстоятельств, за которое сейчас славлю небеса, вышел к дому, где вас держали в заточении. Мне даже довелось увидеть и услышать весьма необычные вещи, которые вам обязательно следует знать.
– Что вы имеете в виду?
Ответить Гонтран не успел: карета с серебряными колокольчиками была уже совсем рядом.
– Кучер! – зычно крикнул Гонтран. – Остановитесь!
Услышав этот приказ, форейтор, вместо того чтобы повиноваться, с силой хлестнул подседельную лошадь и стрелой пронесся мимо.
Но в то же мгновение раздался выстрел, экипаж сначала замедлил ход, а затем и вовсе замер.
– Что все это значит? – прошептал Кастерак, направляясь к карете и увлекая за собой Маринетту.
Послышался какой-то шум, топот ног и сдавленный крик.
– Мне страшно, – промолвила девушка.
Оставив ее слова без внимания, Гонтран подошел к дверце.
– Таким образом, – сказал он, снимая шляпу, – я имел честь спасти мадам де Сентак?
– Да, сударь, но кто вы? – раздался чуть дрожащий женский голос. – Ах! Это же господин де Кастерак.
– Эге! А этот откуда здесь взялся? – грубо спросил какой-то скверно одетый верзила, хватая Гонтрана за шиворот.
В ответ на эту фамильярность молодой человек нанес ему изумительный удар кулаком в живот, после которого детина растянулся на влажной земле.
– Надо зажечь факелы! Где факелы? – закричал другой голос, не лишенный некоторой властности.
– Вот они, Голубок.
– Зажигайте! И вытаскивайте эту цыпочку из кареты.
Гонтран изумлялся все больше и больше. Что происходит? В первый момент он подумал, что карета остановилась по его просьбе, но теперь, при свете факелов, видел вооруженных людей, державших лошадей под уздцы. Вокруг почтовой кареты были и другие люди. Время от времени раздавалось грубое словцо или проклятие. Маринетта, ухватившись за Гонтрана, дрожала.
– Загляните в дорожные сундуки! – вновь послышался голос – тот самый, что требовал зажечь факелы.
У Гонтрана отпали последние сомнения – мадам де Сентак стала жертвой вооруженного разбоя на большой дороге, преступления, которое в те времена случалось гораздо чаще, чем принято считать в наши дни.
Пропитанные смолой факелы отбрасывали на лица злодеев дымные отблески. Кто-то рылся в дорожных сундуках, кто-то даже допускал грубое обращение с мадам де Сентак. Сцена представляла собой полное разграбление.
Выходить из экипажа Эрмина не желала. Бандит, по-видимому, командовавший остальными, взял факел, подошел к дверце и осветил лицо мадам де Сентак, рискуя воспламенить занавески.
