Спрятав под тунику кошель со всем своим достоянием, Вителлий под покровом сгущавшихся сумерек пробрался к воротам, у которых стоял лысый стражник.
– Тихо, старик! Это я…
– Убирайся к себе, – обернулся лысый стражник. – Или бежать задумал?
– Не шуми, старик, – прошипел Вителлий. – Я дам тебе десять сестерциев, если ты выпустишь меня.
Лысый отступил за колонну.
– Что пользы от десяти сестерциев, если из-за них я лишусь головы…
Сунув руку под тунику, Вителлий вытащил свой кошель и сунул его в руки старика.
– Вот! Это все, что у меня есть.
Привратник высыпал себе в ладонь золотые монеты, и глаза его округлились. Указав на ворота, он пробормотал:
– Исчезни. Да смилостивятся над тобой боги!
Город был переполнен преторианцами, установившими посты у всех сколько-нибудь важных зданий и на главных перекрестках. Клавдий опасался попытки открытого мятежа. Сделав крюк, Вителлий обогнул Большой цирк и пересек Тибр возле Бычьего форума.
Расположенный за Тибром четырнадцатый округ Рима был населен в основном простыми людьми, жившими очень скромно, а то и бедствовавшими. В этот округ входил и еврейский квартал с его десятью тысячами жителей и собственным советом старейшин. Религиозным центром квартала была синагога.
Императоры относились к иудеям с различной степенью недоверия. Почитатели единого Бога, придерживавшиеся своих древних обрядов и обычаев, иудеи жили обособленно от римлян. Их ассимиляция затруднялась еще и проблемой языка. Лишь немногие из них владели латынью, обиходным языком был греческий, на иврите же разговаривали только старики. Для императора они уже долгие годы являлись пресловутой соринкой в глазу, поскольку отказывались обожествлять его и поэтому служили постоянным источником беспокойства. Цезарь и Август пошли по отношению к ним на далеко идущие уступки, учитывавшие обычаи и особенности этого народа. Им разрешено было отмечать день субботний и даже дано право не являться в суд, если вызов приходился на субботу. Особенно раздражало римлян то, что, если выдача даровых пайков приходилась на субботу, иудеям разрешалось приходить за ними днем позже и не выстаивать, таким образом, длинные очереди.
Под покровом темноты Вителлию удалось незаметно пробраться в иудейский квартал. Несмотря на поздний час, здесь все еще кипела жизнь. Люди предпочитали проводить время на улицах, а не в перенаселенных грязных домах.
– Где мне найти Каату? – спросил Вителлий у одного из бесчисленных прохожих, лениво слонявшихся по улицам.
