Вителлий почувствовал, что на него обратились взгляды всех гладиаторов.
– Ясно, что он из той же шайки предателей, – сказал Пугнакс и обвел окружающих взглядом. – Почему, как вы думаете, Мессалина пощадила его? Потому что он так уж храбро сражался? Как бы не так. Просто это был свой человек для заговорщиков. Наверное, Руфус и здесь, в школе, делал вместе с ним свое мерзкое дело.
Вителлий вскочил на ноги.
– Я не заговорщик! – крикнул он. – Я пришел из Бононии и только понаслышке знаю обо всех ваших римских делах.
– Лжешь, – перебил его Пугнакс. – А кто привел тебя в эту школу? Разве ты появился тут не в сопровождении Руфуса и Мессалины?
– Да, это верно, – ответил Вителлий, – но я совершенно случайно встретился с ними…
– Случайно! Случайно! – засмеялись стоявшие вокруг гладиаторы.
А Пугнакс насмешливо проговорил:
– Говорят, Мессалина даже принимала тебя в своем дворце, а что это означает, известно каждому!
Кровь ударила Вителлию в голову. Он судорожно сглотнул. Как защищаться от такого обвинения? Рассказать, что пылающая гневом Мессалина отослала его прочь? Никто ему не поверит. Вителлий решил, что лучше промолчать.
Пугнакс продолжал, однако, гнуть свою линию.
– Ты воображал, что гладиатор может приобрести бессмертную славу в постели… лучше всего в постели жены императора. – Все вокруг захихикали. – Здесь, – воскликнул Пугнакс, – здесь, на песке арены, закладывается фундамент бессмертия, только здесь и нигде больше. Или ты считаешь себя уже готовым для такой славы? Ты мечтаешь об этом, а на деле способен только в театре выступать – да и то в женских ролях. Я с нетерпением жду, когда ты вновь выйдешь на арену, потому что тогда рассчитаюсь с тобой за свою рану. Еще прежде, чем кто-нибудь, смилостивившись над тобой, успеет поднять большой палец, Плутон уже будет провожать тебя в подземное царство!
Вителлий чувствовал враждебность во взглядах окружавших его гладиаторов. Убежав в свою каморку, он бросился на нары. Ему было страшно.
Горячие слезы текли по его лицу. Перед глазами возник образ Ребекки, этой привлекательной, милой девушки. «Удачи тебе!» – услышал он ее нежный голос. Почему он не послушался ее? Почему не бежал и не попытался укрыться в иудейском квартале? Даже если бы его разыскали, самое большее, что могло ему грозить, – это смерть. Стань он беглецом, разве не увеличились бы его шансы выжить?
Решимость бежать крепла по мере того, как все эти мысли мелькали в голове Вителлия. Открытая враждебность других гладиаторов и, самое главное, попытка обвинить его в причастности к заговору Мессалины делали практически неизбежным решение немедленно отправиться в еврейский квартал на другом берегу Тибра. Человека, которого он должен найти, зовут Каата… Да, именно так звучит его имя.
