– Похоже, что император во всем любит округленность, – заметил Вителлий. – В его новом цирке на Марсовом поле тоже сплошные закругления и дуги там, где вполне можно было бы обойтись прямой стеной.
– Мне бы следовало послать к нему Мариамну, – засмеялся Ферорас. – По-моему, она как раз того типа женщина, которую смог бы оценить наш юный император.
Вителлий не без удовольствия глядел на возлежавшую напротив него Мариамну, которая совершенно спокойно восприняла замечание мужа. Ее алые губы касались сейчас роскошной черно-синей грозди винограда. Взгляд Вителлия остановился на ее пышном, уже так хорошо знакомом ему теле. Мысленно он сорвал тунику с ее плеч и с наслаждением прижался лицом ко впадинке на груди.
Голос Ферораса вернул его к действительности.
– Мне сообщили, что римлянки буквально осаждают твой дом!
Вителлий смущенно улыбнулся, отпил большой глоток из своего кубка и промолчал.
– Все они хотят увидеть мужчину, ради которого пошла на смерть весталка Туллия, – продолжал Ферорас.
– Замолчи, Ферорас, – прервала его Мариамна. – Ты же знаешь, как больно слышать об этом Вителлию. Зачем бередить старые раны?
– Я вовсе не хотел причинять тебе боль, Вителлий, но я человек деловой. Драма жрицы Весты, как бы ни была она огорчительна, заметно повысила твою рыночную стоимость. Гладиатор, на победу которого делают ставки мужчины, – хороший, несомненно, гладиатор, но еще лучший гладиатор – тот, кто снится по ночам римлянкам. Потому ты должен орудовать своим членом так же ловко, как и своим мечом. Если ты хочешь стать идолом толпы, тебе нужны победы не только на арене, но и в постели. Запомни только одно: никогда не влюбляйся в женщину, с которой спишь, потому что это станет началом твоего конца. Любовь означает зависимость, а гладиатор должен быть свободен. Жена богатого сенатора должна ощущать, что шансов добиться твоей взаимности у нее столько же, как у бедной вольноотпущенницы. Так что давай женщинам то, что они от тебя хотят, а потом расставайся с ними.
Мариамна вскочила на ноги.
– Чудовище! – гневно выкрикнула она и выбежала из комнаты. Тертулла последовала за матерью.
Ферорас указал большим пальцем себе за плечо.
– У нее уже взрослая дочь, а душа десятилетней девчонки. Для нее Венера остается богиней чистой любви, а для меня это богиня торговли чувствами. Все в жизни сводится к торговле, и любовь – древнейший вид ее. Или ты придерживаешься другого мнения?
Да, охотнее всего ответил бы Вителлий, да, я другого мнения. Я любил девушку, прекрасную, как цветок, а ее изгнали, словно собаку со двора, только лишь потому, что она принадлежала к другому народу. У Вителлия, однако, не хватило мужества возразить своему покровителю, и он ответил:
