В четыре часа утра заскрипели доски крыльца, после чего маленькая фигурка открыла и затворила двери. Она постояла тихо несколько минут, глядя на меня, потом на цыпочках подошла к кровати. Я не спал, потому что так и не смог уснуть. Легкие шаги Одри выдали ее, как и дыхание, изгиб плеча, линия щеки и бледное отражение из-под капюшона спортивной кофты.
Я нарушил долгое молчание.
– Привет.
Мой голос не напугал ее. Одри стояла надо мной, руки в карманы.
– Ди нужна твоя помощь.
Я сел. Единственным светом в комнате был свет от уличного фонаря.
– Насколько я понял, помощь у него есть, и немалая.
– Я сделала все, что могла. Ему нужен ты.
– Милая, я не могу помочь этому парню.
Жена помолчала. Тон ее изменился – стал более злым.
– Я тебе не милая.
Я ничего на это не ответил, а только поднял ногу. Даже в темноте выступающий браслет был виден.
– Даже если бы захотел…
Она скрестила руки на груди.
– Ну конечно же, ты можешь.
– Сделай это сама.
– Не могу.
– Почему?
Она заговорила медленнее:
– Я не знаю как. Его бросковое движение ужасно, и оно идет от головы.
– Судя по тому немногому, что я видел, ты права.
– Так ты видел его?
Разговор получался какой-то странный, едва ли не сюрреалистический.
– Одри, после двенадцати лет тюрьмы есть парочка других вещей, которые я хотел бы обсудить с тобой, прежде чем мы займемся случаем Далтона Роджерса.
– Ответь мне на вопрос.
– Да. Я видел его. Мы с Реем наблюдали за ним с вершины Ведра.
– Так ты поможешь ему?
– Если я хотя бы приближусь к мальчишке, меня снова посадят в тюрьму до конца жизни.
– Никто ничего не узнает.
– Хочешь, чтобы я лгал?
– Ты в этом мастер.
– Од…
– Я хочу, чтобы ты помог Ди осуществить его мечты.
– А как насчет моих?
Она отступила от меня.
– Твои мертвы, а его не должны умереть. У него для этого есть все.
– Я не могу это сделать. Не могу. Я не вернусь туда.
Одри шагнула ближе, склонилась надо мной в каких-то дюймах от моего лица.
– Я не знаю, чего ты ждал, когда освободился. Что играючи вернешься в мою жизнь и мы будем жить долго и счастливо? – Она подняла руку без кольца. – Твоя жизнь со мной закончена. Все, точка. Нас больше нет со времени суда, с того самого дня.
