Я решаюсь немного сменить тему:
— Какой из запретов ты нарушила, что тебе перекрыли поступление денежных средств?
Она хихикает.
— Я выбрала журналистику в качестве главной специальности, и моя мать буквально сорвалась с цепи. Она хотела, чтобы я выбрала медицину или юриспруденцию.
— Эм… а что не так с журналистикой? Ты же не выбрала специальность стриптизёрши?
Она выпрямляет спину и поворачивается ко мне, восклицая:
— Точно! Я подумала то же самое. Ты понимаешь меня, Никс.
Я смеюсь. Возможно, я начинаю понимать ее.
— Так ты всегда была мятежной дочкой, которая сопротивляется сильной руке родителей?
Я замечаю краем глаза, что ее плечи поникли, и она опустила голову, чтобы не было видно ее глаз. Мне кажется, что я ненароком затронул то, чего она стесняется. Ее язык тела говорит за нее все.
— Нет. Я никогда не восставала против их решений, — говорит она тихо. — Два года назад я бы не понравилась тебе.
Я пытаюсь немного разрядить напряженную атмосферу и аккуратно шучу, потому что в данный момент ее голос кажется немного растерянным.
— Пфф, а кто тебе сказал, что ты мне сейчас нравишься?
Я удостаиваюсь крепкого удара крошечным кулачком по руке.
И затем следующие ее слова буквально скручивают мои внутренности.
— Я нравлюсь тебе.
Мой желудок сжимается, потому что она права. Ее голос нежный и сексуальный. Но она не прилагает к этому специальных усилий.
Пришло время еще немного ослабить напряжение.
— Ну да, ладно, ты ничего, Бёрнэм. Для девушки, пойдет.
Она опять смеется, и ее хриплый смех еще сильнее скручивает в узел мои внутренности. Мой член начинает подрагивать от желания, и я принуждаю засранца не испытывать никаких иллюзий на этот счет, Эмили для нас под запретом.
Мне срочно необходимо поговорить о чем-нибудь другом.
— Почему ты думаешь, что не понравилась бы мне пару лет назад? — если все настолько плохо, то это немного успокоит мой неугомонный стояк.
— Оу, ну давай посмотрим. Я была избалованной, тщеславной, самовлюбленной, капризной, надменной, подлой, своевольной, злой. И это только для начала.
Ее голос становится менее напряженным, но я вижу по ее реакции, что она правда считает, что обладала всеми этими недостатками.
Конечно же это было не так. Эта Эмилия не может быть такой, ведь я… восхищаюсь ею.
— Ты не обладаешь всеми этими недостатками, — настаиваю я решительно. Может, она и выросла в привилегированной семье, но она всегда вела себя как обычная девушка, которая не испорчена деньгами.
