Она недовольно фыркает.
— Просто пыталась жить своей жизнью.
Я смотрю на нее и замечаю, что в ее взгляде виднеется горечь, а в ее голосе слышится боль. Я не знаю всех подробностей истории, но это заставляет меня хотеть свернуть ее родителям головы.
— Не хочешь немного пояснить?
Она поворачивается на месте и смотрит на меня. Когда я встречаюсь взглядом с ее глазами цвета глубокого золотисто-коричневого бурбона, я замечаю, что в глубине они наполняются неприятными воспоминаниями. Я выдерживаю паузу немного дольше положенного, и вместо того чтобы смотреть за дорогой, полностью тону в ее глазах.
— Ты когда-нибудь был под чьим-нибудь контролем?
— Крошка, естественно, — отвечаю я, не задумываясь ни на секунду. — В войсках морской пехоты. Я делал то, что мне говорили, не задавая при этом вопросов.
Она полностью замолкает, и я делаю попытку перевести разговор в более непринужденное русло. Поэтому уточняю:
— Но я прекрасно осознавал, куда и на что я шел.
— Я не приняла то, что хотели от меня родители, и это разозлило их.
— Так маленькая принцесса бунтует? Ахх, забавно! — Я всего лишь пытаюсь подразнить ее, но выходит, откровенно говоря, хреново, как будто я специально придавил ее большим количеством неподъемного груза.
— Я совсем не бунтую, — резко огрызается она. — Я всего лишь пытаюсь жить своим умом. Я уже взрослая. Мне кажется, никому не нравится, когда им стараются помыкать.
В воздухе витает определенная напряженность, и я чувствую, что задел Эмили за живое, когда поднял такую деликатную тему. Я не хотел обидеть ее чувства или же оскорбить ее. И то, что я нехорошо чувствую себя из-за этого, — новая эмоция для меня. Если быть честным, то обычно я только и делаю, что раню чувства других, чтобы они отстали от меня. Но сейчас все с точностью наоборот, я судорожно перебираю в голове идеи, чтобы немного снизить градус напряжения.
— Прости меня, я хотел всего лишь подразнить тебя, но это вышло хреново. Расскажи мне, чего такого хочешь ты, что так претит твоим родителям?
Она делает глубокий вдох и нерешительно продолжает:
— Моего отца зовут Алекс Бёрнэм… слышал о таком?
Я громко присвистываю.
— Э… ну, да… ну, я имею в виду, а кто его не знает? Он влиятельный член палаты представителей по делам вооруженных сил. И также метит в Белый дом.
— Когда ты рожден в такой богатой и влиятельной семье, тебе не дают никакого выбора в плане личной жизни, выбора той профессии и построения той карьеры, которую хочешь.
