Что касалось фон Риббентропа, то он верил, что отречение было результатом заговора евреев, масонов и других темных сил внутри британских органов государственной власти. Он сказал Гитлеру, что брак был ложным предлогом, который использовал Болдуин, чтобы вытеснить короля из-за его прогерманских взглядов. Немецкий дипломат Вольфганг фон Путлитц, который был британским шпионом, сказал своему начальнику разведывательной службы: «Мы абсолютно бессильны перед лицом абсурда».
Как заметил историк Герхард Л. Вайнберг: «Если доклады фон Риббентропа Гитлеру об отречении граничат с безумием, то это отражает не только уровень интеллекта их автора, но и довольно шаткую связь с его официальной должностью».
Ликовавший сэр Эрик Фиппс, высоко котируемый британский посол в Берлине, сделал вывод, что тщательно продуманные планы фон Риббентропа по нанесению вреда Британии «потерпели неудачу в важных деталях». Радость наблюдалась и в российском посольстве в Лондоне, посол Иван Майский сообщил в Москву, что отречение стало настоящим ударом для Гитлера. Эту точку зрения разделял историк Ян Кершоу: «Отречение короля Эдуарда VIII, чьи сильные прогерманские наклонности и автократические тенденции скорее всего бы вызвали куда более серьезные проблемы для правительства, нежели брак с миссис Симпсон, оказалось чистым выигрышем для Британии».
Вслед за бесцеремонным уходом Эдуарда, фон Риббентроп, как отвергнутый любовник, стал активно поддерживать антибританскую политику, пылко веря, что стремление к дружбе с Британией было бесполезным. Ситуацию ухудшило еще и то, что его сына не взяли в престижный Итонский колледж.
Если бы он был менее догматичным, более объективная оценка британской политической сцены привела бы его к совсем другому выводу. Уинстон Черчилль, более враждебно настроенный человек по отношению к Германии и яростный сторонник британского перевооружения, политически был серьезно ранен отречением Эдуарда. Как сказал Бивербрук, партия короля объединилась чтобы «доконать Болдуина». Он плохо просчитал политические настроения. Когда переполненный эмоциями Черчилль, выпив перед этим бренди, встал в Палате общин, чтобы выступить за то, чтобы дать королю время для принятия решения, его встретили с такой враждебностью, что он покинул палату.
Его политическая карьера разбилась вдребезги, теперь открылся путь для Идена и Чемберлена проводить более примирительную внешнюю политику с Германией. Будущий премьер-министр Гарольд Макмиллан
