В то же время новость об этой удивительной истории была передана Болдуину другом Симпсона, сэром Морисом Дженксом, бывшим лорд-мэром Лондона, который, к опасению товарищей-масонов, поспособствовал принятию Симпсона в масонскую ложу принца Уэльского. Невозмутимый Болдуин вызвал Уиграма, который теперь был камергером; сэра Лайонела Хэлси, члена совета герцогства Корнуолл; сэра Мориса Гуайера, первого парламентского советника казны и адвоката короля, Уолтера Монктона, на конфиденциальный разговор. Когда Уиграм услышал историю, он запрокинул голову назад и засмеялся от самой идеи, что король женится на американке при двух живых мужьях.
Это был единственный момент неуместного веселья. Хотя Дженкс настаивал, что Симпсон был честным человеком, советник премьер-министра лорд Дэвидсон описал пару как «первоклассных шантажистов», которых по возможности нужно депортировать. Он был убежден, что король соврал о своих, так называемых платонических отношениях с миссис Симпсон, чтобы убедить Эрнеста в том, что он может присоединиться к масонам. В результате это подвергло его унижению и шантажу.
В совершенно секретной записке он написал: «С [Симпсон] и миссис С [Симпсон], которая очевидно гонится за деньгами и держит его в кулаке… Миссис С очень близка с [Леопольдом фон] Хешем и имеет, и если захочет читает, доступ ко всем секретным государственным документам».
Уиграм отправил Симпсону сообщение, в котором говорил, чтобы он вспомнил свою свадебную клятву и по возможности увез свою жену обратно в Америку от вреда подальше. Если бы он знал о наличии в жизни Эрнеста Мэри Раффрэй, он был бы не столь оптимистичен.
На данном этапе Уоллис была поражена самой идеей свадьбы с королем. Это было столь же невозможно, сколько и непрактично. Она не питала никаких иллюзий, наслаждалась своей ролью компаньонки, но знала, что король в конце концов устанет от нее, как и от многих других, и найдет кого-нибудь помоложе. А что касается погони за деньгами, эта тема была открыта для интерпретаций. Она делала его счастливым, и он в ней нуждался настолько, что это пугало, это все, что она знала. Если он и хотел дарить ей драгоценности, одежду и деньги, то это была его прерогатива. Кто она была такая, чтобы отказать монарху?
Ее взгляды просто отражали здравый консенсус внутри приближенного круга людей. Как сказала королева Мария своей фрейлине Мэйбел, графине Эрли: «В настоящее время он полностью увлечен, но я надеюсь, что такое сильное увлечение обычно улетучится». Граф Кроуфорд пришел к такому же выводу, заметив, что роман продлится до тех пор, пока миссис Симпсон не будет «вытеснена более молодыми соперницами». Или как написал его помощник личного секретаря Алан Ласеллс: «Миссис С была не единичным феноменом, а лишь текущей фигурой в арифметической прогрессии, которая повторялась на протяжении почти 20 лет».
