– Вот-вот! – отзывается Лев. – Теперь ты знаешь, каково приходится настоящему беглецу!
Лев вынужден признать: здорово снова стать беспризорником. Впервые попасть на улицу ужасно – боязнь предательства, отчуждение от общества и выживание, выживание, выживание. Тогда все претило, образы прошлого до сих пор мучают в кошмарах; но теперь все иначе. Подчиняться инстинктам, следовать за своими импульсами, а уж о приливах адреналина и говорить нечего – все это куда увлекательнее той жизни птицы в клетке, которую он вел в замке Кавено. И похоже, Мираколине тоже не чужды эти радости: каждый раз, как им удается какая-нибудь проделка, она словно оттаивает. Порой на лице ее даже мелькает улыбка.
Самый длинный отрезок пути им предстоит проделать в багажном отсеке «Грейхаунда» – они забираются туда, пока никто не видит. Автобус направляется из Талсы в город Альбукерке, что в Нью-Мексико, соседнем с Аризоной штате.
– Ты когда-нибудь скажешь мне, где закончится наше путешествие?
– Мы едем в Тусон, – говорит он, не вдаваясь, однако, в подробности.
Автобус отходит в пять вечера, поездка продлится всю ночь. Гнездышко, которое они устроили себе между чемоданами и баулами, – довольно уютное, но через пару часов после отправления Лев обнаруживает проблему. В их закутке кромешная тьма, но Мираколина, похоже, чувствует неладное.
– Что с тобой?
– Ничего особенного, – говорит Лев. И тут же признается: – Мне надо пописать.
– Ах, вот как! – надменно отзывается Мираколина; небось годами тренировалась, чтобы выработать такой тон. – А я вот думаю головой, и позаботилась об этом еще на автовокзале.
Проходит минут десять, и Льву ясно: катастрофа неминуема.
– Уж не собираешься ли ты намочить штаны? – осведомляется его спутница.
– Нет! – пыхтит Лев. – Я лучше взорвусь!
– Ну, по этой части у тебя есть опыт.
– Очень смешно.
Когда автобус подпрыгивает на ухабах, Льву становится невмоготу. Но не гадить же прямо здесь, в багажном отделении! Хотя… Кругом столько отличных чемоданов, содержимое которых очень неплохо впитывает жидкость. Отодвинувшись от Мираколины, он расстегивает молнию на чьем-то чемодане.
– Ты собираешься нассать в чужой чемодан?!
– А у тебя есть идея получше?
И тут, совершенно неожиданно, Мираколина издает смешок, затем начинает хихикать и, наконец, хохочет во все горло:
– Ну и дела! Он сейчас напустит в чей-то чемодан!
– Тихо! Хочешь, чтобы пассажиры услышали?
Но Мираколину уже не остановить – она хохочет так, что живот сводит.
