Коннор старается осмыслить услышанное. Интересно, когда закончатся его «испытания»? Они наслаиваются друг на друга: не успевает он пройти через одно, как попадает в следующее. Ну, и сколько еще таких слоев? Вспоминается рассказ Трейса.
– Адмирал, вы когда-нибудь слышали об организации «Граждане за прогресс»?
Адмирал задумывается.
– Звучит знакомо… Это не они оплатили часть этих проклятых агиток в пользу разборки? – Он трясет головой от отвращения. – Они напоминают мне о былых листовках времен «поколения террора».
Коннор вскидывается.
– «Поколения террора»?
– Ну, ты же знаешь, Восстания подростков? Бунты дикарей?
– Вообще без понятия.
Адмирал смотрит на него так, будто Коннор – полный идиот.
– Господь всемогущий, чему вас учат в этих так называемых школах? – Он немного успокаивается и продолжает: – Хотя что это я? С какой стати им вас этому учить? Историю пишут победители, а там, где нет победителей, все в конце концов попадает в корпоративные шредеры.
Он смотрит в окно с печальной покорностью человека, знающего, что он слишком стар и мир изменить не сможет.
– Вам нужно заняться самообразованием, мистер Лэсситер, – говорит он. – Допустим, в школе этому и не учат, но не могут же они полностью стереть всю историю. Где-то остаются следы. В нашей истории – причина, по которой люди оказались так сговорчивы и приняли Соглашение о разборке. Истинная причина, по которой мы ведем такой извращенный образ жизни.
– Уж извините, что я такой темный, – ворчит Коннор.
– Да ладно тебе. Просто делай с этим что-нибудь. А если тебе любопытно узнать об этих «Гражданах за прогресс», тем более учись! Узнавай, выведывай. Что ты о них знаешь?
У Коннора возникает желание рассказать все, о чем узнал от Трейса, но он вовремя соображает, что сердце старика может и не выдержать. Адмирал больше не занимается делами Уцелевших. Он приехал, чтобы устроить Коннору вполне заслуженную выволочку, но не стоит снова вовлекать его в их дела.
И он отвечает Адмиралу:
– Толком ничего не знаю, – отвечает Адмиралу Коннор. – Так, сплошные слухи.
– Ну, тогда оставь их тем, кто их распускает. А теперь утри сопли и марш из моего лимузина спасать детей.
После отъезда Адмирала Трейс, соблюдая субординацию, просит о личной встрече с Коннором. Несмотря на то, что бывший десантник работает на инспекторов и «Граждан за прогресс», он по-прежнему обращается к Коннору уважительно, как к старшему по званию. Коннор не знает, что и думать. Он не может определить, искренен с ним Трейс или водит за нос. Коннора воротит от мысли, что он – пешка в руках Инспекции по делам несовершеннолетних и выполняет обязанности надзирателя за их драгоценным хранилищем Уцелевших. Но теперь он получил от Трейса ценные сведения о планах инспекторов, и у него возникает чувство, будто это он, Коннор, дурачит власти, а не наоборот. Истина не сделала его свободным, как предполагал Трейс, зато дала ощущение власти над своими тюремщиками.
