– Конечно, почему бы и нет?
Кавено подает знак женщине, и та впускает ребят. Дети входят в зал чинной процессией, но они не в силах скрыть брызжущий через край энтузиазм. Все одеты в яркие цвета – с явным умыслом. Ни у кого в наряде ни капли белого. Лев молча таращит глаза, пока ребята подходят к нему, чтобы поприветствовать. Впрочем, двое только смотрят на Льва и кивают: от восторга язык отнялся. Остальные трясут ему руку с такой силой, что, кажется, еще немного, и оторвут напрочь. Один из мальчиков так нервничает, что спотыкается и едва не падает к ногам высокого гостя, а затем отходит в сторону, красный, как свекла.
– А волосы не такие, – выпаливает одна девочка и тут же пугается, словно смертельно оскорбила Льва. – Но они красивые! Мне нравятся! Я люблю длинные волосы!
– А я про тебя все знаю! – хвастается другой мальчик. – Нет, правда, спроси меня о чем-нибудь!
Льву от этой новости слегка не по себе, но он говорит:
– Ладно. Какое у меня любимое мороженое?
– С вишней и горьким шоколадом! – без запинки отвечает мальчик. Все верно. Лев не знает, как ему реагировать.
– Так что… вы все были уготованными в жертву?
– Да, – отвечает девочка в ярко-зеленой одежде, – пока нас не спасли. Теперь мы знаем, что принесение в жертву – это плохо!
– Да, – добавляет другой малыш. – Мы научились смотреть на такие вещи твоими глазами.
Лев понимает: обожание этих детей кружит ему голову. А что? Последний раз он чувствовал себя «золотым мальчиком», когда был уготованным в жертву. И с тех пор – все. После «Веселого Дровосека» все смотрели на него либо как на пострадавшего, которого стоит пожалеть, либо как на монстра, которого следует наказать. А для этих ребят он – герой. Лев не может отрицать, что впервые за долгое время ему хорошо. Очень, очень хорошо.
Девочка в режущем глаз фиолетовом наряде, не удержавшись, бросается ему на шею.
– Я люблю тебя, Лев Калдер! – кричит она.
Один из мальчиков оттаскивает ее в сторонку.
– Извини, она немного того… расчувствовалась.
– Нет, ничего, – говорит Лев, – но мое имя больше не Калдер. Я теперь Гаррити.
– В честь пастора Дэниела Гаррити! – восклицает всезнайка. – Того самого, что погиб две недели назад! – Мальчишка горд своими познаниями и не замечает, какую боль причиняет Льву. – Как твое ухо, кстати?
– Лучше.
Кавено, до сих пор стоявший в стороне, выступает вперед, собирает детишек и выводит из зала.
– Хватит, пока довольно, – говорит он. – Вы все пообщаетесь со Львом во время личных аудиенций.
