Вот Коннор – в этом Лев совершенно уверен – никогда и ни за что не выполнял бы для инспекторов грязную работу.
– Ты сделал больше, чем кто-либо другой, Лев. Многое изменилось благодаря твоему вкладу. Пришло время и тебе пожить собственной жизнью – еще год назад ты и на это не мог рассчитывать. Так что если хочешь, чтобы все твои страдания были не напрасны, просто живи и оставь нам заботы обо всем остальном!
Но Лев снова стремительно проносится мимо брата.
– Куда это ты собрался?
Лев хватает наушники и игровую приставку.
– К себе в голову. Или ты и туда за мной последуешь?
В следующий миг он уже погружается в «Стихию огня и магии» – игру, уводящую его далеко-далеко от жизни и воспоминаний. Но ему кажется, что Маркус и впрямь забрался ему в голову. А также Коннор и Риса, Маи и Блэйн, Секач и Сай-Фай: все они здесь, и каждый борется за место в его разуме. Он никогда не забудет их, никогда их не бросит… хотя не уверен, что ему этого хочется.
В один прекрасный день все резко меняется. К ним приходит девочка-скаут.
Морозное утро понедельника после очередной воскресной проповеди для парней, которым грозит разборка, и пробежки по лютому холоду. Машина Дэна не пожелала завестись, и он остался у них на ночь, иначе ему пришлось бы ночевать посреди дороги. Он готовит завтрак, Маркус собирается на работу.
– Ты же знаешь, я против разборки, – говорит Дэн Льву, ставя перед ним тарелку с яичницей-болтуньей, – но Сопротивление для меня – слишком экстремистская организация. Стар я для борьбы с системой. Я могу только стонать и жаловаться, на большее сил не хватает.
Лев знает: Дэн делает куда больше, чем говорит. Он агитирует против разборки при каждом удобном случае. Самому Льву это запрещено. Впрочем, если верить Маркусу, ни к чему хорошему проповеди пастора не приведут.
– Сопротивление, разумеется, предлагало мне сотрудничество, – говорит Дэн. – Но с меня пока хватит всяких организаций, какими бы славными делами они ни занимались. Предпочитаю быть смутьяном-фрилансером.
– Как, по-вашему, – спрашивает Лев, – чем мне заняться?
Бывший пастор задумчиво осматривает лопатку, на которую налипли кусочки яичницы.
– Я думаю, тебе надо убраться в своей комнате. Я туда заглядывал: она похожа Бог знает на что.
– Я серьезно!
– И я серьезно. – Дэн кладет лопатку и садится рядом с Львом. – Тебе четырнадцать, Лев. Большинство ребят твоего возраста не пытаются переделать мир. Попробуй расслабиться и заняться делами, подобающими четырнадцатилетнему подростку. Поверь мне, по сравнению с попытками спасти мир уборка в комнате покажется тебе настоящим праздником.
