Вечер был похож на все остальные подобного рода, будь то в Париже, Лондоне, Риме или Москве. Кавалеры приглашали дам танцевать, мужчины и женщины подсаживались к столикам друзей, кто-то провозглашал тосты, кричали «ура» в честь Грейс. Увидев «русский» столик, Грейс приветливо помахала рукой, и, взбодренные ее вниманием, мы тоже пустились на поиски партнерши для танцев. Скоро и к нам стала подсаживаться разная публика. В широченных брюках мы принесли некоторый личный запас к ужину. Он пользовался чрезвычайной популярностью, «Смирновская водка» конкуренции не выдерживала.
Грейс Келли, Мерилин Монро, Ким Новак – знаменитые американские актрисы, женщины грез, манящего жизненного успеха, чьи туалеты, косметика, прически, поведение, походка тиражировались в тысячах копиях фильмов, в сотнях тысяч фотографий и рекламных проспектов, – в тот вечер, вблизи, отбросили заученные штампы, держались просто, расспрашивали о нашем театре, кинематографе. Только одной из них, Ким Новак, удалось в начале 60-х побывать в Москве. Навестила она и газету «Известия». В «Известиях» была напечатана большая статья об актерской судьбе и смерти Мерилин Монро. Ее написал Мэлор Стуруа. Тогда этот наш поступок шокировал ортодоксальную публику. Мне передали и резкое замечание Суслова – нечего лить слезы по миллионерше.
Тяжко дались миллионы Мерилин Монро. Смерть она приняла мученическую. До сих пор Америка не знает, как и почему ушла из жизни эта блистательная женщина. Сама ли приняла смертельную дозу снотворного?
Погиб еще один человек, с которым я познакомился в тот вечер в «Биверли хилл». Мы перекинулись с ним всего несколькими фразами. Он сам напомнит мне о первой встрече. Через несколько лет Джон Фитцджеральд Кеннеди станет президентом Соединенных Штатов Америки, и мне придется брать у него интервью.
Вернулись мы из поездки в Москву во второй половине ноября, больше месяца не были дома. На аэродроме нас встречало множество народа, почти как победителей международного футбольного первенства. Приходилось выступать на бесчисленных вечерах и в составе «семерки», и порознь – естественное любопытство после длинного периода усеченных новостей. Состоялся и второй, отчетный визит к Молотову. Никаких поздравлений, никаких вопросов. Министр все знал сам.
Мы начинали видеть мир вблизи. Это нужно было для дела. Когда в 1958 году в Брюсселе открылась Всемирная выставка, Хрущев предложил направлять для изучения опыта большие группы работников самых разных профессий, организаторов производства. Тогда так и говорили: «Едем на брюссельский семинар». А вскоре решено было, чтобы «Интурист» не только принимал иностранцев, но и организовывал массовые поездки советских людей за рубеж.
