Я обернулся вовремя, чтобы увидеть, как Бенедикт качает головой.
— Значит, ты ни на чьей стороне, — объявил он.
— Мне нравится думать, что я — на обеих, — объявила Дара.
— Мартин, — сказал я, — в этом ты поддерживаешь ее?
Он кивнул.
Рэндом засмеялся.
— Вы двое? Против и Янтаря, и Дворов Хаоса? И чего же вы надеетесь добиться? Как вы планируете способствовать этому положению равновесия?
— Мы не одни, — сказала Дара, — и план принадлежит не нам.
Ее пальцы опустились в карман. Что-то блеснуло, когда она извлекла руку обратно. Дара повернула эту вещь к свету. Кольцо с печатью нашего отца, вот что держала она.
— Где ты взяла его? — спросил Рэндом.
— Как где?
Бенедикт шагнул к ней и протянул ладонь. Дара отдала ему кольцо. Он тщательно изучил его.
— Принадлежит ему, — сказал Бенедикт. — Тут сзади есть небольшие отметки, которые я видел раньше. По какому поводу оно у тебя?
— Во-первых, чтобы убедить вас, что я действительно передаю его приказы, — сказала Дара.
— Как получилось, что ты вообще знаешь его? — спросил я.
— Встретились во время его… затруднений… какое-то время тому назад, — сказала Дара. — Ну, и можно сказать, что я помогла ему разрешить некоторые из этих затруднений. Это было уже после того, как я встретила Мартина, и в своих симпатиях я более склонялась к Янтарю. К тому же ваш отец обаятельный человек и умеет убеждать. Я решила, что не могу оставаться в стороне и смотреть, как моя родня держит его пленником.
— Тебе известно, как его захватили?
Дара покачала головой.
— Знаю только, что Брэнд добился его появления в тени, довольно далекой от Янтаря, где вашего отца можно было захватить. По-моему, приманкой послужил некий несуществующий магический инструмент, который мог бы исцелить Образ. И только потом ваш отец окончательно убедился, что только Талисман способен на это.
— Твое содействие в его побеге… Как оно сказалось на взаимоотношениях с твоей родней?
— Не так гнусно, как могло, — сказала Дара. — Временно я бесприютная.
— И ты хочешь приютиться здесь?
Она опять улыбнулась.
— Зависит от того, как все обернется. Если у моего народа есть свой путь, то я скоро вернусь — или останусь в тех тенях, что удастся сохранить.
Я вытащил Козырь, взглянул на него.
— А что с Мерлином? Где он сейчас?
— Он у них, — сказала Дара. — Боюсь, теперь он — слуга Хаоса. Он знает о своем происхождении, но они долго и упорно занимались его воспитанием. Я не знаю, можно ли перетащить его на свою сторону.
