- Как, по-твоему, это уже ни на что не пригодится?
- А может, все же пригодится?
- Как ты думаешь, это делала машина или человек?
- Кто-то, может, еще помнит, как делал эту вещь?
- А ты проверял эту книгу на изношенность?
- Разве в старых вещах нет уже никакой пользы?
Бесконечные вопросы! И Амик тоже невольно начинал колебаться: была все же даже в отживших вещах какая-то притягательность, жалостность какая-то, какая-то жадная, неистребимая полезность. Вроде той печки из девочкиных сказок, которая никому уже не нужна, стоит - старая, одинокая, а все печет и печет пирожки и пристает к каждому прохожему:
"Съешь! Съешь!". Думали бы хоть, когда печатают сказки для детей!
Зато, если рядом не было жены, Амик с сортировкой справлялся быстро: старое белье, наношенные книги, сломанные игрушки, изношенная мебель - все летело в поглотитель.
Редко-редко возникали сомнения, да и то не по существу, а по какой-то душевной расслабленности, накатывающей иногда. Так было на прошлой неделе с надтреснутой керамической вазой. И не то чтобы ваза была ценной несложные лепестки сиреневых цветов, дамочка с зонтиком, - но это был подарок сестры, которую он уже лет пятнадцать не видел. Ему почему-то стало жаль выбрасывать вазу, тогда он обратился к хозкомпьютеру. И, даже получив ответ о пятидесятитрехпроцентной изношенности, еще колебался и выбросил только день спустя. Потом опять жалел - казалось уже, что вазу можно было бы отнести к произведениям искусства, для которых проценты изношенности не имеют значения. В самом деле, это тяжеленькое основание, рельефно увитое листьями, и нежный поворот горловинки, и сама дамочка, стоящая в сиреневых кустах, так нежно-испуганно вглядывающаяся, и особенно ее черненькая головка с несложной прической-может, это произведение искусства? Или нет?
Все же он справился с сомнениями и жалостью: в конце концов, привязаться к вещи хуже, чем выкинуть что-нибудь по ошибке.
Справившись с корзиной отходов, Амик поужинал и принялся разбирать запись дня.
Прокрутил пленку с музыкальным уроком. Девочки сидели рядом и ждали его оценки. Амик не ко времени задумался - не пришло ли время обществу пересмотреть отношение к муэыке, не слийтко ли она отвлекает от реальных дел?
Ксаза дернула его за локоть.
- Ну, папа?
Лучше бы ей этого не делать. Торопить вправе только тот, кто выполняет задание безупречно. Она же допустила в своем этюде двадцать три ошибки. Немногим лучше обстояли дела и у Гии - пятнадцать ошибок.
