Она заставила себя очнуться. Это невыносимо. Нет сил погружаться туда снова. Так хочется спать, но нет сил снова и снова видеть этот сон. И вдруг как озарение – это же просто картина! Это «Герника»! Ей даже удалось глубоко вздохнуть, не чувствуя уже привычной боли в груди. Опять Пикассо! Сумасшедший старик снова прокрался в ее сны. И эта картина когда-то съела ее, теперь вот не достать. Ну раз снится, то, может, просится наружу. Быть может, это к освобождению из плена. К освобождению, да. Если смерть – это единственный выход для того, чтобы освободиться от нее, она согласна. Если смерть – это просто тишина, черное полотно, то она согласна, хоть сегодня…
– Ваш главный врач, Смольников, мне разрешил!
– Он завотделением, а не главный врач, девушка. Что вы все сочиняете? Сказали же – нельзя!
Какая-то возня перед дверью, и в палату вваливаются Светочка – самая принципиальная медсестра на этаже, раскрасневшаяся от рвения и важности поставленных перед ней задач, и Арина, настроенная по-боевому, с выражением на лице «вам меня не остановить». Она улыбнулась, вспомнив, как с таким выражением Арина проходила даже мимо Васильича, если забывала студенческий. А Васильич был цербер еще тот. Если она могла пройти мимо него, то ей и кремлевские стены нипочем, не то что хоть и ретивая, но молоденькая, не закаленная в боях, Светочка.
– Девушка, я от самой Варвары Игоревны. Не заставляйте меня набирать ее номер и отвлекать от операции только для того, чтобы вас утешить. Я ненадолго, и вас никто не заругает. Вернитесь на пост. Вы нужны вашим больным, им без вас никак, а я отлично справлюсь.
Арина мягко, но решительно прикрывает дверь. И теперь она может ее рассмотреть. Столько времени прошло… Совсем не изменилась. Садится возле.
– Выглядишь ты – хуже некуда.
Трудно не улыбнуться. Арина верна себе. Это большое облегчение. Слышать Ленкино «ты сегодня отлично выглядишь, сразу видно, что идешь на поправку» гораздо противнее.
– Да, спала плохо. Жар был.
– Я принесла тебе таблетки, Варька говорит, ты все знаешь. Я-то в этом мало понимаю. Кроме таблеток, пока ничего не принесла, потому что совсем не знаю, что тебе нужно. Ленка вопила про апельсины. Но похоже, она просто считает их каким-то волшебным средством от всех болезней сразу. Я не стала покупать.
– И правильно. – Я приоткрываю тумбочку, чтобы стало видно, насколько она была права в своем решении. – Ленка просто добрая и хочет как лучше.
– Угу. Да. Но Ленку можно выпускать к людям только вместе с антидотом к ее доброте. Или отрабатывать на ней навыки общения с представителями инопланетных цивилизаций, думающих, что они тоже говорят и понимают по-русски.
