Двадцатый век… еще бездонней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
Пожары дымные заката
(Пророчество о нашем дне),
Кометы грозной и хвостатой
Ужасный призрак в вышине.
Безжалостный конец Мессины
(Стихийных сил не превозмочь)
И неустанный рев машины,
Кующей гибель день и ночь…
Блок. «Возмездие», 1910-21 гг.
Был этот тварный мир добро зело
Стал тварный мир границей преисподней
Но чую я – вот шелестит крыло
Всю тварь пронзающей любви Господней.
Мать Мария. Лион, 1937 г.
В матери Марии вера рождала бесконечное доверие к Богу, его любви, его отцовству. Поэтому даже поразительная апокалиптичность ее сознания, ощущенье последних сроков до срока не уничтожали ее оптимизма в отношении человеческой истории, не умаляли надежду на непокинутость мира Богом, в каком бы зле он ни находился в данный момент. Напротив, в такие времена она, препоясав чресла, делала все, чтобы вытребовать присутствие Бога.
Она была наделена даром материнской любви к человеку, огнем любви – знала, что его зажег в ней Господь. И трудилась, чтобы пламень не потух.
13. («Странствия»)
Каждая царапинка и ранка
В мире говорит мне, что я мать.
15. («Странствия»)
Я знаю только радости отдачи,
Чтобы собой тушить мирскую скорбь,
Чтобы огонь и вопль кровавых зорь
Потоплен в сострадательном был плаче.
До самого своего «огнепального» конца мать Мария сохранила ярчайший общественный темперамент. В молодости – эсерка, во Франции она узнала многие социально-политические союзы русской эмиграции, общественную жизнь Запада, стала устроительницей трех общежитий для обездоленных, а в лагере Равенсбрюк читала лекции для товарок по бараку. То есть была человеком, которому необходимо было ориентироваться в общественной жизни и, в частности, определить себе отношение к пути, который избрала Россия. Яростные споры о последнем не ослабевали с годами и в среде русской эмиграции, и в среде граждан тех стран, которые дали ей убежище.
Франция географически была полем странствий матери Марии. Но как, наверное, часто на вокзале ей хотелось сесть в поезд, идущий на Восток. Как это просто – сесть в другой поезд!
А там Россия, Родина – милая, любимая. Там уже ее дочь Гаяна, уехавшая из Франции. Не пожелавшая пути вне Родины и благословленная матерью на возвращение. Как она там? Как живется там людям? Меньше ли они страдают, чем здесь? Ведь она не выбирала тот путь из 20-го года. Подхватило и унесло. Обстоятельств жизни не выбирала. И потом, слушая только Божий призыв, трудилась, трудилась, обстоятельства стараясь превратить в путь.
