– Тогда Хильда? – спросила Дениза.
– Она страшна как смертный грех.
– Но знает немецкий. У нее отец немец, мать латышка, и она не в хлеву выросла, понимает, как должна себя вести прислуга.
– Она всех гостей распугает.
– Еще наша хозяйка предложила в горничные свою дочку. Ей хочется, чтобы мы обучили девицу хорошим манерам.
– Этого еще не хватало!
Обе мнимые бегинки рассмеялись, но смех был невеселый – дочка все, что высмотрит и подслушает, расскажет мамочке, а мамочка – всему Гольдингену.
– Возьмем Мару, – сказала Дениза. – Я сама берусь ее вышколить. По крайней мере, она будет хорошо следить за нашим бельем и без напоминаний стирать чулки.
– Мы сделаем лучше – мы попросим о помощи ратсманских жен.
– Рискованно.
– Не более рискованно, чем брать в горничные Мару. Если девица заведет себе дружка, то будет ему выбалтывать все, что тут увидит.
– Хильда дружка не заведет, но у нее наверняка есть подружки и сестрицы по всему Гольдингену, – Дениза вздохнула. – Хоть выписывай горничную из самого Парижа…
В окошко постучали. Анриэтта, поправив белое покрывало, подошла и выглянула. Это была служанка одной из новых знакомиц, супруги ратсмана Беверинга, ее прислали звать сестер-бегинок на скромное угощение – пирог, сыр и кофе. Отказываться было бы неприлично и глупо – в доме ратсмана можно услышать много любопытного.
Дениза и Анриэтта вышли из дома.
– Здесь забавные запахи, – по-французски сказала Анриэтта. – Чувствуешь, где-то совсем близко косят траву? А через пару шагов запахнет липовым цветом. От речки тянет свежестью – даже странно, если вспомнить, сколько в нее кидают всякой дряни. Эта Алексфлусс такая быстрая, что все мигом уносит. Забавный городок. Не представляю, как герцог собирается превратить его в столицу.
– А знаешь, я бы хотела жить в городе, где пахнет липовым цветом, а не бочкой с нечистотами, – ответила Дениза. – Наверно, такого города и на свете нет. Чтобы каждый дом стоял в саду…
– Гольдинген не идеален – принюхайся! Где-то поблизости чистят свинарник!
– Боже мой, в трех шагах от ратуши! Клянусь тебе, я так и напишу его высокопреосвященству – столица Курляндии благоухает сеном и свиньями!
* * *
Послание кардиналу Мазарини составлялось понемногу и из мелких подробностей. При бегинках обсуждались поставки железа и стали на Виндавские верфи. Никому бы и в голову не пришло, что две возвышенные особы в белых покрывалах запоминают имена и названия: сколько ластов железа могут дать Турлавская и Бальденская мануфактуры, сколько стали скуют в Митаве, сколько удастся купить у шведского партнера герцога, Клааса Шмита, а сколько – заказать брату Клааса, Гансу Шмиту, который может прислать товар из Риги, причем железо – уже в виде гвоздей. Все это было исправно записано и спрятано в надежном месте – тайник в сундуке Дениза устроила давно, еще в Париже.
