– Поднимайтесь за мной. Я не могу говорить на улице…
Крошечная квартира Ирены оказалась под самой крышей и, к удивлению Тешевича, больше походила на мансарду художника. Пока поручик с интересом оглядывался, Ирена скинула пальто, встряхнув головой, распустила волосы по плечам и дружески бросив Тешевичу:
– Раздевайтесь, пан Алекс, раздевайтесь, здесь тепло… – прошла к стоявшему под окном калориферу.
Тешевич медленно, словно нехотя, расстегнул пуговицы, снял шляпу и осторожно пристроил одежду на вешалку. Ирена, положив руки на теплые ребра калорифера, не спускала глаз с поручика и, едва увидев его военную форму, радостно рассмеялась.
– Я так и думала, вы офицер! – и тут же деловито добавила: – Сапоги тоже стаскивайте. И не стесняйтесь, я знаю, они раскисли.
Тешевич замялся, но предложение выглядело так заманчиво, что, чувствуя себя несколько стесненно, поручик все же разулся. Оставшись в носках, он странным образом ощутил себя по-домашнему раскованным и уже без приглашения сел к столу.
– Как я понял, пани Ирена, вам для чего-то нужен именно офицер?
– С вашего позволения, я отвечу позже…
Ирена скрылась за занавеской и через минуту вышла оттуда в яркой домашней хламиде, оставлявшей руки открытыми и чем-то неуловимо напоминавшей одежду прошлого века. Потом она заглянула в какой-то шкафчик, и перед Тешевичем возникла тарелка с бужениной, хлебом и ложкой горчицы.
– Ешьте, и без церемоний, – приказал Ирена. – Считайте это авансом.
– Хорошо, – поручик кивнул и покорно принялся уписывать за обе щеки.
Не успел Тешевич справиться с последним куском, как из того же шкафчика появилась высокая бутылка, а рядом с тарелкой возник бокал тонкого стекла, наполненный искристо-желтым вином. Поручик ощутил, как сжатая где-то внутри пружина постепенно отпускает и сама собой растет симпатия к женщине, усевшейся напротив и так и не спускавшей с него глаз.
– Похоже, пани художник? – Тешевич пригубил бокал.
– Да, свободный… – внезапная гримаса исказила лицо Ирены, и она зло добавила: – Не надо, пан Алекс, не притворяйтесь. Вы прекрасно понимаете, кто я… Впрочем, за комплимент спасибо.
– Да нет, ничего такого я в виду не имел. Эта революция нас всех вываляла в дерьме, так что чего уж там…
– Это верно, – Ирена горько усмехнулась и вдруг спросила: – Хотите, я расскажу вам правду?
– Если считаете нужным… – поручик ощутил странную неловкость.
– Нужно, – тряхнула гривой волос Ирена. – У меня ведь раньше тоже все было. А жить хочется… Ну и пошла… А как все начиналось… Я же из патриотических побуждений в госпитале сестрой милосердия год прослужила. Зато теперь пригодилось. Конечно, можно и в клинику, трудиться, как пчелка, и принца ждать. Только принцы, они ведь в сказках, так что, куда пойдешь, там и останешься… А если всякая сволочь и рвань сейчас наверх лезет, то почему шлюхе нельзя?
