Надо было только правильно выбрать направление и, влившись в общий поток, двигаться вместе со всеми, чтобы пересечь рыночную площадь, а потом, перейдя в следущий ряд, плестись тем же манером обратно.
Козырева, упрямо пробивавшегося вдоль первого ряда, толкали со всех сторон. Он торопился и никак не попадал в ритм общего неторопливого движения. В конце-концов, когда столкнувшийся с ним нос к носу солдат в расхристанной шинели грязно обматерил поручика, Козырев смирился и сбавил темп.
Впрочем, так было даже лучше. Во всяком случае, Козырев мог более-менее внимательно присмотреться к тому, что предлагали продавцы. А предлагали тут все что угодно, начиная от всякой дребедени, вплоть до прабабушкиных салопов, и чем дальше поручик забирался в толпу, тем больше убеждался, что полез сюда напрасно.
Во всяком случае, после того как Козырев миновал третий или четвертый ряд, надежда углядеть что-либо из украденного исчезла окончательно, и теперь поручик, почти смирившись с потерей, хотел только одного – поскорее выбраться из этого столпотворения.
Когда до конца очередного ряда оставалось совсем немного, Козырев, смотревший по сторонам уже так, для проформы, вдруг вздрогнул. Его мгновенно обострившийся взгляд четко зафиксировал мелькнувший в чьей-то руке серебряный подстаканник.
Взяв себя в руки, поручик подступил ближе и, вроде-как заинтересовашись товаром, принялся рассматривать черненый узор. Кривой, желтоватый палец с грязью, густо набившейся под ноготь, закрывал часть знакомой монограммы, но ошибки быть не могло.
Козырев медленно поднял голову и заставил себя вроде бы спокойно посмотреть на человека, державшего в руках подстаканник. Это был молодой, вертлявый парень с блудливо бегавшими глазами, который, заметив интерес к своему товару, весело выкрикнул:
– Бери, барин, не прогадаешь! Вещь знатная, буржуйская, чаи со своей мамзелью гонять будешь!
Парень завертел подстаканником, но Козырев на него уже не смотрел. Только теперь поручик разглядел небрежно наброшенное на плечи продавца то самое вытертое драповое пальто. Почти машинально протянув руку, Козырев зачем-то пощупал свободно свисавший рукав и хрипло спросил.
– Продаешь?
Видимо, в голосе поручика было что-то такое, что враз заставило парня насторожиться. Продавец дернулся, глаза его забегали еще сильнее, и он как-то неуверенно протянул:
– А чего… Можна…
Горячая, злая волна ударила Козыреву в голову, и он прошипел в лицо парню:
