Однажды Наташа убедилась, как в кратчайшие сроки можно вылететь в черную дыру нищеты. Когда осталась в родительской квартире жить одна, то учиться серьезному отношению к ведению хозяйства пришлось ускоренными темпами. Пару-тройку месяцев забывая оплатить жилищно-коммунальные услуги, преспокойно продолжала жечь свет во всех комнатах, не задумывалась, о том, чтобы поставить счетчики на воду. Раньше всем занималась мама, Наташа отдавала часть заработанного, оставляя сколько хотелось, на развлечения, книги и одежду. В очередной раз, достав квитанцию из почтового ящика с суммой, превышающей месячную официальную зарплату, стала срочно звонить Сергею в Москву. Найти деньги самостоятельно даже и не стала пытаться. В принципе можно занять на работе или взять кредит, а потом сесть на хлеб и воду. Получился бы неплохой опыт самоотречения от простых человеческих радостей и прививка против беспечности. Но Наташа не похожа на праведницу и не хотела испытывать все горести в одиночку. Конечно, Сергей помог. Деньги для него не проблема, но сколько пришлось выслушать, что в экстренном порядке надо продавать квартиру, покупать в Москве «двушку» в его районе, чтобы он был спокоен за «малолетнюю дуру». Удалось отстоять собственное мнение по этому поводу. Самыми весомыми из сильнейших аргументов стали следующие: во-первых, когда дочери Сергея подрастут до сознательных лет, можно будет их полноценно ознакомить с историей семьи, раз уж бабушка с дедушкой им не достались живыми. А во-вторых, продав в дальнейшем этот временный «музей», можно будет обеих обеспечить полноценной жилплощадью, да и Наташе останется. Прихоть – сохранить родительскую квартиру в центре Питера, да еще и проживать в ней, а не сдавать, как многие это делают в их подъезде и доме, – обходилась очень дорого. Со временем привыкла четко планировать расходы, проверять на прочность желания и не поддаваться сиюминутным порывам к безудержному шопингу в день зарплаты.
Усмехнулась, вспомнив «Коммунальную трагедию». Ко всем революционно настроенным обывателям она относилась скептически и с осторожностью. Не принимала на веру жаркие призывы, хотя целиком и полностью разделяла мнение о необходимости перемен и искренне желала, чтобы кто-нибудь нашел этот действенный способ не изменить себе, принципам, морали, в конце концов. И, одновременно, перестать бояться менять будущее. Но, как будто специально, лидеры протестного движения, кроме «прогулок» предложить ничего не могли. Наташа приняла участие в одном марше. Держала белый шарик в руках и привязала белую ленточку к пуговице. Честно-пречестно прошла по запланированному маршруту, выслушала всех, улыбалась как победитель… А чувство отдаленности от возможности хоть что-то изменить не пропало, а наоборот усилилось. Наверное, поэтому «Марши миллионов» все больше становятся традиционным мероприятием, и на деле под таким названием проходят мирные прогулки очень милых, образованных людей. На какой-то момент приятно очутиться среди себе подобных, видеть светлые лица, но что-то внутри сжимается от ощущения безнадежности и бессмысленности происходящего.
